Да, мы бегаем, а жизнь идет столбом. Ну, ребята, ну, все нервные стали, ух, расстроенные, ух, накаленные.
В одном учреждении был, люди вокруг. Те, кому есть что делать, стоят, ждут. Те, кому нечего делать, бегают. А в воздухе такое носится! Дотронулся до одного сумеречного малого — вот такая искра!
— Что с тобой? — спрашиваю.
— Не спрашивай, — наэлектризованный стоит, сил нет.
А другой бегает с бумагами и мелко-мелко искрит, как провод голый.
— Чего, — говорю, — вы такие заряженные?
— А у нас такая сцепифика.
Да, дела. Раньше думал, чего-то нам не хватает, теперь думаю, что-то лишнее у нас появилось. Человек об человека, и вот такой куршлюс. Кто-то кому-то на ногу наступил — вот такой столб огня. Чего она орет в трамвае — руку прищемило дверью. Цела рука — и не ори! Руки-ноги есть — не верещи! Прищемило ей…
Накаленный народ, нервный. Дети наскакивают на родителей, начальники на подчиненных, подчиненные своих родственников пинают, а родственники — уже кошек.
Я сам никогда не искрил, спокойным таким рос, был холостым себе, зарабатывал сто сорок, и мне хватало. Она была холостой, зарабатывала сто тридцать, и ей хватало. Тут нас угораздило — решили мы свои зарплаты соединить. Сто сорок плюс сто тридцать — двести семьдесят; не хватает! Возвращаемся к началу: у меня сто сорок — хватает, у нее сто тридцать — хватает, соединяем — не хватает. Вот такой эконом-эффект. А вы говорите — от перемены мест сумма не меняется. Такие парадоксы встречаются в задачнике — всю жизнь перелистываешь, ответа в конце нет.
И тут первое электричество появляется, первые сто десять вольт. Потом начинаешь жилье улучшать, кредит оформлять, напряжение повышается. Потом на какой-то прием пошел, кто-то впереди тебя все время, все время кто-то умней. Стоишь, стенку подпираешь, он проныривает, у тебя электричества добавляется, уже стреляешь током, уже можешь сваривать тонкие листы металла.
А заряды имеют свойство накапливаться, а деваться им некуда. Если тот, на кого ваш заряд направлен, заизолирован? Значит, вы разряжаетесь в окружающее пространство, в незаизолированных трудящихся, которые трясутся с вами в одном вагоне. А ночью весь дом содрогается от крика, это у кого-то накопленное за день выходит. Утром разряженный, но перебинтованный, он направляется на работу — добавлять заряд. И возвращается вечером, светясь в темноте, как электрический скат. А дома его уже ждут с ремонтом, он открывает дверь и две половинки критической массы наконец сходятся.
Вот так и получается, что мы с вами друг друга заряжаем, а потом друг в друга разряжаемся, потому что ничего в природе не исчезает и не появляется, все переходит из одного вида в другой такой же. О чем нам неустанно повторяют независимые друг от друга Ломоносов и Лавуазье.
Только не надо друг в друга, давайте заземляться. Она для этого существует, Земля, мать наша. Она нас родила, она и наши заряды обратно примет.
