[Типа Гурченко такая]
Она говорит: а я при мужчинах не сплю. Вдруг заряжусь. Мне очень трудно с ними в одной квартире, я их боюсь. Откуда он пришел, что он ел, что на нем? Сам где-то стирал? Если ему кто-то стирал, тем более не приходи. Сам стирал? Так тем более не приходи!
У меня эта мужская стирка вот здесь! Они же жмакают! Пожмакал и вывесил на балкон. Оттого у них все одного цвета. Потому что цветное, не цветное.. Носки черные, сорочку белую — все жмакают в одном тазу. В этом результате он и ходит.
Их, как самоубийц, в четыре раза больше, чем женщин. А живут в среднем на двадцать лет быстрее. Он же сам себе варит! А потом это же не может переварить.
Была у одного в гостях. В кастрюле что-то размешивал на большом огне. Сейчас, говорит, суп будем есть. Живет уже лет пять один. Переходящий приз. Раза три-четыре переходил из рук в руки, что-то отсудил у кого-то, какую-то комнату. И кастрюлю из черного алюминия. И огромную сковороду, где часть картошки снизу. А духовку включил — сразу дым. Там еще ничего не было, а дым уже столбом. Гуся, говорит, тушил на Новый Год. И как, спрашиваю. Потушил, говорит, потушил.
А меня привлекал супом из конверта. Горохового концентрата. Я говорю, что ж вы такой дикий? Суп у вас пригорелый, дым из каждого угла.. Ах, сейчас встраним все, встраним, встраним. Из туалета притащил дезодорант, вначале углы опрыскал, потом себя, потом меня. Чтоб все пахло одинаково. Ну, вы могли бы с этим гусем тушеным? Я не говорю лечь, не надо меня перебивать. У меня этот запах пригорелой сирени… У него и этот концентрат пригорел.
А он как пиджак снял… Боже, в двух галстуках оказался! Один на спине, один на груди. Я говорю, кто это вас так? Он забегал, потом вспомнил: первый галстук надел, вспомнил, что не брился. Задвинул его на спину, побрился, видит — без галстука. Ну, достал из шкафа последний. Как пиджак снял, чтобы концентрат по тарелкам разлить, так в двух галстуках.
Я думаю: сейчас попрощаться, или концентрата этого в двух галстуках попробовать? Ну, еще хуже, он еще наливочку свою предложил. Он сам из чего-то гонит. Дрожжи с кофеем растворимым. Потом туда, видимо, капает вот эту сирень. Все у него — суп в этой сирени…
А это кашне? Он его намотал… Ну, я после супа задерживаться не стала. Шо ж, я говорю, его не постираете? Как, говорит, ангорская шерсть, стирать нельзя. Я говорю, конечно, теперь уже нельзя.
А джинсы эти, с карманами накладными, по три кармана на штанине? Нижний карман у самого пола. Очень, говорит, удобно: купишь курицы, картошки, лука, руки свободные. Конечно, если б не запах…
Как мы поели гороховый концентрат, он предложил раздеться. Но я как представила, какой он там внутри… И эта постель! Она у него прямо возле стола. Чтоб поел туда или оттуда поел?
Я прямо спросила, шо ж, ваша последняя жена вас ничему не научила? Он сказал, что она его научила обходиться без женщин. Шо ж, говорю, вы меня пригласили, если вы такой радостный одинокий? Говорит, как-то образ жизни надо менять. Ну так сначала меняйте, потом приглашайте!
Но вы мне понравились! Я говорю, вы тоже мужчина ничего, только вы… в общем, сильно много на вас работать надо. Может, кому-нибудь это будет приятно, пусть работает, я потом приду. Я не ревнивая.
