Вот трудно у нас пробиться. Изобрел что-нибудь — талант, талант. А если ничего не изобрел? Ну, не там сидел вот в это время. Так что, он — не талант?
А ты проверь. У каждого человека есть, я точно знаю. Может, я пива могу столько заглотать, что другой разорвется? Может, я рисую углем на заборе — я ж сам не знаю. А никто же не даст попробовать: дай кисть, или чем ты там пишешь стихи, дай кисть сюда, диктуй.
Я тебе говорю, что-то должно быть. Вот чувствую — что-то ворочается. Вот здесь. Нет, чуть ниже. Вот тут вот. Вот я буду сидеть, а вы ищите. Ищите талант. Должен быть.
Ты ж дай человеку заработать. Может, я рисую следами? Очень ловко, на снегу. Или кипятком на этом же рисую, на снегу. Замысловато весьма рисую на снегу. В лифте гвоздиком — говорят, есть свой стиль, почерк свой есть. Может, со мной интересно поговорить. Я ж не знаю. Рассуждаю интересно — так, два раза в месяц порассуждаю, только потом не могу вспомнить. Надо ж со мной поговорить.
Ну как же ж так? И руки у меня золотые, но пока кое-что из них валится. А работаю хорошо. Иногда получается неважно. А почему ж комиссия не может найти талант? Вот танцевать я не могу, а голос у меня очень дальний. Доставал переправы, камни в горах двигал.
Может, спать? Сука, сплю по 36 часов. Тоже, веди людей, засекай. Ну, не сейчас, ну, хорошо, ну, потом. А талант где-то должен быть.
Главное, что мне нравится, не надо с 8 до 5. Вот что мне у них нравится. А то я уже иду, а он там спит.
Слушай, а, может, на сцену, сыграть людей? А ну, отойди, дай сыграю. А ну дай, убийцу сыграю, убийцу такого: «ыц, гей, гуп, убью, мозги повырываю». Что-то есть, да? «Иди сюда, набор костей! Колени с локтями на спину в кирзе — хрясь!» Что-то есть, да? Матом… Матом нельзя, да? Нельзя матом…
А жениха сыграть? Такого влюбленного: «Иди сюда, моя милая! Пойди сюда, любовь моя, скорей же ко мне, защекочу, затопта…, у, люб…» А, матом же нельзя — а так уже пошло, да? «Иди уже, милая, продвигайся вперед, вперед, я тут у дороги жду, лежу, как ненормальный, цветок зубами держу за корень в подарок. Да продвигайся, вдоль, что ж ты поперек чешешь? Не терплю уже… В темноте ищи, по огням из глаз. Да быстрее же ж, та что ж ты там воз…» Ай, матом нельзя. А, может, догнать и укусить? На бис? А? Вот ее же, догнать и укусить? На бис прямо!
А, может, вот этого, профессора сыграть? Давай профессора сыграю. В очках такой, с галантом: «Ой, а нука-ся подайтеся мне вон той приборчик! Теперь вам ни тки… суй… эту ж вилочку! Что ж вы видите? Загорелося вот такой вот огонек, значит, сейчас… Ну, он работает, накаляется, сейчас начнет давать вибрацию из этой хр… из этого бар… направляем вам прямо в р… в зу… в общем, в голову… в ноздрю! Сидитя! Сидитя! У вас же что было? Ну и что, где крутило? Сейчас в ноздрю встрям… перекрутим ее с кишками… А ну, повернись! Выгнись кверьху! Где ж вы эту пакость… Ну, где подцепили эту зара… это недомогание? Сейчас сюда вколем, отсюда выскочит. Придерживай эту кишку. Ты надевай на кран, ты ему вставляй и дай напор. Держи 30 минут. Ты терпи, а ты держи. Потом поменяетесь. Больше напор, пока слеза не пойдет. Ведро подставь под зубы. Мешок, сейчас прогоним эту су… Этот вирус! Он первым должен не стерпеть. Добавь горячей! Ну, как? Хорошо? Отсоединяй! От крана, от крана! Обогрей такую-то сс… У больного! Выноси во двор. Прикрывай газетой от мух. Вытаскивай.. отключай аппаратуру, прекращай излучение. Все, обед, всем пить спирт».