Богатая у нас страна — много всего и ничего не жалко. Но главное наше богатство — люди. С такими людьми, как у нас, любые трудности нипочем, и я не преувеличиваю.
Судно новое построили, только отошли от родного завода, котел вышел из строя. Не возвращаться же! Так два паренька, обмотав друг друга чем попало, и непрерывно поливая каждый другого и сами себя, влезли в котел в невыносимый жар и спасли престиж родного завода.
В огонь и в воду идут наши ребята, если надо. А надо, очень надо. К сожалению, надо.
Читали, в городе N прорвало водпровод? Водопровод прорвало в городе N. Потому что сколько он может действовать, он же был свидетелем восстания Спартака. Единственное, чего он не видел, так это ремонт. И прорвало его.
Но мимо водопровода шел солдат. Простой парень из-под Казани. Разделся, влез и заткнул, что надо, в ледяной воде. И дал городу воду. Врачи долго боролись за жизнь солдата, но он остался жив.
Недавно снова прорвало. Теперь кинохроника заранее подъехала. Водопровод бьет фонтаном, юпитера горят. К девяти солдата подвезли. Скромный паренек, снова залез, и снова заткнул.
Господи, когда такие люди, хочется петь. Непрерывно, не прекращая пения песен, и плевать на все — сделают.
Вот пожилая женщина, домохозяйка И. оказалась в новом районе. Ну что ж, жизнь, она нас забрасывает. Случалось вам удивиться весной в центре города сука, чисто, и вдруг толпа в грязи, в тине, в болотных сапогах, мешками прикрыты? Это они, жители новых районов. Раз уж попал туда, либо там сиди, либо отсюда не выезжай. Бредет наша женщина, простая домохозяйка, и слышит: «Помогите, помогите!», но уже слабо-слабо. Глядь — у самого дома тонет старичок. У самого порога. Он открыл дверку, ступил ножкой, и сразу ушел под воду. Забыл, что выходить-то нельзя, его под таким условием и вселяли. Ну, скромная женщина подгребла на доске, схватила его рукой, обогрела. Корреспонденты набежали, она мокрая и счастливая, держит старичка за воротничок.
Казалось бы, самая неромантическая профессия — водитель троллейбуса. но это смотря мимо чего ездишь. А он мимо нового дома ездит. Любовался им, и не знал, что дом прославит его.
Всем известно, что раствор хорошо держит, если в нем есть цемент. Но если с каждой машины килограмм по двести утянуть, раствор будет держать хуже. Если украсть пятьсот, раствор можно будет перемешивать лопатой, но держать он не сможет. На одном песке долго не простоишь.
Но дом стоял. Почти неделю. Но потом ветер рванул, или машина рядом проехала, и дом сложился внутрь, как домино. И кто, вы думаете, разгреб кирпичи и вытащил приемо-сдаточную комиссию с отличными оценками за качество строительства? Наш водитель троллейбуса.
А где-то сорок тонн бумаги горело на складе, электрики концы голые оставили. Так кладовщик на себе килограмм двести вынес. А другой ему кусок кожи дал своей, той, что ближе к рубахе.
Ты читаешь и думаешь: где-то рвануло, где-то упало, где-то сломалось, и всегда найдется он — он вытащит, он влезет, он спасет. Хорошо, если заметят, а сколько их, безвестных, лежат под машинами на дорогах наших в снег и в дождь. Конечно, с запчастями, слесарями, передвижными мастерскими каждый дурак сумеет, а ты вот так — в холод и в зной, за пятьсот километров от Усть-Улыча, за триста до Магадана, один, с ключом, на дороге.
Вот ты и герой, только ты этого не знаешь. И не знаешь сколько всего разного держится на твоем героизме, ибо подвиг одного это очень часто преступление другого.
