Однажды после торжественного приема на морвокзале Одессы я посетил центральную инфекционную больницу.
Ночью, как пациент. Я прибыл туда лично на Скорой помощи и на носилках. Был размещен на койке с дырой в матраце и ведром под этой дырой.
Я принял только маленькую порцию мидий консервированных, а отдавал все, что имел. Я какал непрерывно и плодотворно, дома, по дороге, в больнице, кабинете у главврача, куда меня из уважения отделили от непрерывно какающей бедноты.
Только бабушки-медсестры смотрели на нас спокойно. Они помнили поносы Гражданской войны. Родные плакали, на их глазах покидал организм весь многослойный внутренний мир, любовные утехи, успех у публики, путевые впечатления.
Только бабушка-медсестра шептала: «Милый, вот сейчас ты какаешь, потому что болен, а вот когда начнешь пИсать — все». «Все? Что — все?» «Здоров!» И ушла.
Я так старался, но не получалось. Одно отверстие на износ, другое пылилось сбоку ноги. Под капельницей валялась моя черно-белая жизнь, не оставляя надежды.
И вдруг, на второй или третий день зашевелилось то, что пылилось. Все замерли. И я пописал. Чуть-чуть. Но вызвал такие аплодисменты, какие вызывал до этих отвратительных моллюсков.
Потому что правильно сказала доктор Светочка: «Правильная терапия!» И я был выписан из кабинета главврача, и чистым, пустым и стеклянным прибыл домой, где после отдыха вернулся к прежней жизни.
