— В чем дело? Здравствуйте! Вы хотите войти? Здравствуйте! Вы хотите ехать? Здравствуйте! Да-да, не беспокойтесь, дайте взойти. Хор имени Пятницкого надо позвать, чтоб ради такого праздника именно. Можно тронуться, именно? Да, троньтесь быстро, у меня куча дел.
— Все-все, я капитан, я даю команду, чтобы вы знали. Итак, во-первых, спокойно мне всем стоять. А во-вторых, а ну-ка мне отдать концы спокойно всем.
— Почему именно вам?
— Тихо, ша, чтоб мухи мне не было слышно! Вам слышно? Тихо, отдать концы! Я говорю именно тебе, Яша.
— Почему именно я должен отдать концы?
— Потому что мы идем в море! Мы отходим от причала!
— Какой отходим, зачем мне этот маскарад? Если мы пришли, давайте стоять. Мне это нравится — то стой, то иди, то стой.
— Но мы же пароход!
— Ну, пароход, как минимум, надо спросить у людей!
— Яша, я прошу, прекрати прения!
— Ах, эта культура, этот капитан.
— Яша, клянусь тебе женой Изи, что следующий рейс ты будешь наблюдать с берега!
— Мне уже страшно, я уже дрожу. Я такой пароход вижу каждый день. Через неделю после нашего отхода запах в порту не выветривается.
Капитан:
— Все, прения закончили, отходим от причала!
В машину:
— Внимание, отход.
В машине:
— Ну что, будем отходить?
— Кто так сказал?
— Он так сказал.
— Что-то я не слышу!
— Я тебе говорю — он так сказал!
— Почему ж я не слышал?
— Может быть, ты отходил.
— Я отходил? Куда же я без тебя отойду? Мы уже отойдем вместе.
— В машине, по радио: а теперь — серьезно! Приготовились к отходу!
— Так почему же я не слышал, что он сказал?
— А если он сказал мне?
— Только тебе? Ты и отходи! А я постою.
По радио:
— Отдать концы, отходим от причала!
— Слышишь, отходи!
— Почему именно я?
— Хочешь поговорить? А ну, выключи радио.
По радио:
— Отдать концы, я сказал, отходим, или нет? Эй, в машине! Ребята, это серьезный разговор!
— Выключи, я сказал!
По радио:
— Отдать…
Щелчок.
— Так шо он тебе хотел сказать, я хочу слышать?
— Ты же слышал!
— Может, я хочу именно от тебя услышать! Может, я хочу знать, с кем имею дело! А ну, включи радио.
По радио:
— …концы! Шо такое, мы отходим, или нет, что случилось? Почему стоим? Я сейчас такое устрою, вам будет мало места на пароходе! Изя, Рома, а ну, суетитесь немедленно! Почему вы не суетитесь, алло?
— Стой, кому я сказал!
— Это ты — меня? Это ты — меня?
— Ох, я тебе устрою, в гробу я видел этот причал. Ох, я тебе устрою всю команду в белых тапочках! Ты у меня будешь голый и босый стучать в борт, а мы тебе из иллюминатора такое покажем! Как, откуда эта подвижность, почему мы идем? Изя, Рома, куда мы идем? Где курс, где лоция, я не вижу створы! Стоп, полный назад? Ах, вы решили вперед? А шо вам там видно в машине? Ну, давай, давай вперед, хотя я сказал назад, и вы увидите, как я был прав. А Изе я устрою, он голый и босый будет стучать в борт.
Голос:
— Капитан!
Капитан:
— Шо такое вустрапилось?
— Изя передал…
— Не хочу слушать, я с ним не разговариваю.
— Он все-таки сказал, что если мы не возьмем левее, буквально два-три градуса, то мы сядем…
— Так, передай этому подонку…
— Не знаю, мое дело — сказать, я сказал. Хотите верьте, хотите — нет. Сидите на мели, не сидите на мели, у нас в машине куча дел и без вас. Я уже два часа пробую получить с Ромы мои пятнадцать рублей, идите, пробуйте вы. Да, еще он передал, пока я не забыл: если вы немедленно не отвернете, вы врежетесь — во что он сказал? Во что он сказал? — в общем, тут есть один остров.
— В общем, передай ему с его островом…
В это время — удар.
Капитан:
— Удар! Ах, какой пароход! Главное, нам дали его проверить, какой он моряк, этот пароход. Я думаю, мы это сделали. Эммануил!
— Да.
— Радируй в порт: Песней сидим на мели в ста сорока метрах от причала. Отнялся задний ход. Штурман Гройссман списан на берег, куда он сойдет, как только мы подойдем. Старший штурман Бенимович еще на берегу уже.
— Это я, старший штурман Бенимович. Я случайно выскочил, ну, вы понимаете, ну, мне надо было за борт, ну надо было, ну, бывает, ну, это — жизнь. Смотрю, мы отходим, а я стою. То есть, мы идем, а я стою. А карты у меня. Ну, это жизнь, ну надо было. Я дал отмашку сначала кормовым, потом носовым платком, приступил к сигнальным огням, сжег всю коробку — мол, стоп, мол, я на берегу! Ну так эти придурки развили такой ход, какой они выжали из этой припадочной машины. Тогда я снял штаны и показал им все, на что способен. И они сели под гром аплодисментов! Потому что без специалиста не рыпайся! Эй, на Азохенвее! Это я, Бенимович, это я кричу и издеваюсь над вами. Ну, что, будем вызывать спасателя? Там, где Гройссману с головой, нормальному штурману — по… , а?
— Эй, в машине! Пустите двигатели враздрай!
В машине:
— Шо «в машине»? Я всю жизнь в машине. Я никогда не знаю, куда мы идем. У меня такое впечатление, что на мостике все гады. Хорошо, они наверху, они командуют, я выполню любой приказ мгновенно, но пусть они мне сначала докажут! Ты командир? Докажи! И все, и мы уже идем!
Капитан:
— Ничего, сначала они мне все поломали, теперь я им все переломал. Вот вы — пассажиры, вы скажите, это экипаж? Нет, я интересуюсь: это — экипаж? Это же головорезы! Они же все едут в разные стороны!
Пассажир:
— Все, я пассажир, вы это знаете, я это не скрываю. Это не пароход, и это не круиз! Из кухни нет выхода продукции. Они образовали замкнутый цикл и все глотают без выхода наружу. Все спрашивают, что я ищу. Когда я сел сюда, я искал покоя. Но я уже не ищу покоя, я ищу кингстон. Я хочу видеть шеф-повара, заполненного водой по горлышко, и надавить ногой на его дикий живот. Вместо чувства отдыха, вместо чувства красоты я испытываю чувство голода. У меня должны быть свои удовольствия, и я их получу! В машине я договорился, за четырнадцать рублей они подвезут нас прямо к дому, чтобы не искать такси. Кстати, ночью был дикий грохот, они сказали, что один дизель сошел с фундамента. Но это их не беспокоит. И кто-то у нас украл винт на стоянке, поэтому нас заносит. Но они сказали, что сами украли винт у крейсера, но он очень большой, и нас опять заносит. Но все это мелочи, главное, что мы не можем отойти! Вот полкруиза прошло, а мы не отошли — они все время принимают продукты! Тут такая скука, что я изменил любовнице с женой.
Капитан:
— Эй, на камбузе. вы уже приняли продовольствие?
Из камбуза:
— Это кто, кто это?
Капитан:
— Это я, Юхман!
— Это кто, кто это?
— Капитан говорит, вы приняли снабжение?
— Это кто?
— Капитан!
— Какой капитан?
— Ваш родной капитан! Вы приняли продукты?
— Какие продукты, что он хочет?
Повесили трубку.
Капитан:
— Эй, на камбузе! Это капитан говорит! Вы уже приняли продукты, или нет?
— Это кто, кто это, кто это говорит?
— Капитан Юхман! Вы приняли продовольствие?
— Ну.
Капитан:
— Вы приняли продукты, или я сейчас вспылю так, что содрогнется пароход!
Камбуз:
— Какие продукты? Кто это говорит? Продукты приняли… Ничего не понимаю. Возьми трубку, кто-то балуется!
Камбуз:
— Это кто говорит?
— Капитан! Все, прогоняю, последний день, разгоняю весь пароход!
Камбуз:
— Нет еще!
Капитан:
— Когда закончите?
Камбуз:
— Кто это говорит?
Капитан:
— Все, последний раз, к чертям, на вокзал, не знаю, никогда…
— А кто вам надо? Ой, не морочьте голову, мы делаем фаршированную рыбу, и нечего сюда звонить! Все, тишина.
Капитан:
— Вы слышали, вчера отравилось шесть человек. Понос, рвота, кровоизлияние.
Камбуз:
— Это не к нам, это в медпункт.
Капитан:
— Медпункт? Это капитан говорит!
Медпункт:
— Не пугайте.
Капитан:
— Я не пугаю, я начинаю разговор.
Медпункт:
— Вот это другой тон. А то вы так с угрозой, мол, я — капитан, а вы все дерьмо! У меня тоже высшее образование, так что спокойней, равнодушней, если хотите жить!
Капитан:
— Я спокоен.
— Еще спокойней!
Капитан:
— Я спокоен!
Медпункт:
— Нет еще! Я же чувствую! Без нервов!
Капитан:
— Я хотел спросить..
— В таком состоянии не спрашивают! Вот еще спокойней!
Капитан орет:
— Я спокоен! Но я явлюсь к вам в изолятор на носилках и перебью все приборы! И самый большой шприц я вам вставлю, куда вы не подозреваете! И в стерилизаторе я буду кипятить то, о чем вы не догадываетесь! Ваш личный прибор! И буду кипятить до тех пор, пока вы мне шепотом, шепотом не скажете, кто здесь капитан! Шепотом!
Медпункт:
— Я подчиняюсь горисполкому.
Капитан:
— Какой у вас профиль?
Медпункт:
— Я экстрасенс. Я все делаю на расстоянии. Мне достаточно пройтись по вашей фотографии…
Капитан:
— Это я пройдусь по вашей фотографии! Я отшибу у вас то, чем вы лечите!
Медпункт:
— Вы плохо представляете, я лечу энергией. Даже по телефону. Сейчас я сниму с вас это напряжение.
Капитан:
— Давай, давай, снимай быстрей. А то я вырву штурвал и переломаю тебе ребра! Я и среди хулиганов был капитан! Готовься, куриный потрошок!
Медпункт:
— Нет, нет, не отходите от телефона, я приступил. Повторяйте за мной: «Я здоров, у меня теплые ноги и снимайте рукой с позвоночника.
Капитан:
— Все, снял, у меня теплые ноги. Сиди в изоляторе, я иду к тебе, экстрасенс! Отравленные у тебя? Кто-кто? Отравленные у тебя?
Медпункт:
— Вас интересует завтрак, обед или ужин?
— Капитанский банкет! После банкета фановая система была забита непереваренными кусками пищи! Мы высверливали курятину из стояков! Кто снимал пробу? Что это за ромштекс, который даже ревизор не смог переварить, я не говорю — разжевать? Пароходский тамада после первого тоста отказался выходить из гальюна! Он не успел отстегнуть микрофон, и мы на весь банкет транслировали вот эти крики! Я требую протокола санэпидстанции, санкции прокурора!
Медпункт:
— Теперь легкими движениями рук вокруг головы снимайте излучение вниз по икрам и отбрасывайте.
Капитан:
— Сейчас я тебе, хирург, дам. Я соединю камбуз с изолятором, ты у меня будешь толочь перец, а кок — излучать энергию. Клади трубку, хирург, это твой последний разговор по телефону.
— Так, вахтенный, кто у нас в рубке? Кто в рубке?
Вахтенный:
— Ваша буфетчица. Не знаю, что вы в ней нашли, она о вас уже два раза нехорошо говорила. Она так часто нехорошо говорит, видимо, и думает нехорошо. Не понимаю, если вы можете доставить женщине, доставьте! Не можете доставить — отправьте ее, я знаю, на учебу, на курсы, на танцы — куда отправляют женщин, которые не получают удовольствия!
Буфетчица:
— Не чипайте женщину! Я сойду с этого судна последней! Я весь этот гадюшник перекантую безо всякой учебы! Кто ж ему будет делать все эти бифштексы?
Капитан:
— Ой, ой, через эти бифштексы можно читать! А если вы женщина…
Буфетчица:
— Я-то женщина, а вот ты…
Капитан:
— Тихо, ша, где лоция, где накладные? Я хочу проверить расход горючего.
Буфетчица:
— Я тебе проверю, ты у меня поскачешь! Ты что, забыл, как весь день в бинокль смотрел? Так я тебе еще раз все глаза подобью! Опять будешь в бинокль смотреть! Мореход задрипанный!
Капитан:
— Тихо, так, все, почему здесь вся команда? Это цирк? Разойтись к чертовой матери!
Голос снизу:
— Капитан!
Капитан:
— Ну!
Из машины:
— Не нукайте мне! Они для дизеля выписали девяносто третий бензин и разъехались. А мы с Изей решили поставить пароход в док.
Капитан:
— А меня вы решили не спрашивать?
Из машины:
— Почему, вот я вас спрашиваю!
Капитан:
— Так я возражаю категорически!
Из машины:
— И я вас понимаю! Если бы вы не были так заняты, вы бы видели, что мы уже двое суток стоим на ремонте.
Капитан:
— Но я не вижу никаких изменений!
Из машины:
— Это уже другой разговор. Ремонт — это не действие, это состояние. Вы вошли в ремонт, это не значит, что кто-то что-то начал. Вы вышли из ремонта — это не значит, что кто-то что-то сделал. Ремонт вообще невозможно закончить, его можно только прекратить.
