Мы живем в век техники. Мы выходим на международные рынки. Машины у нас хорошие, их нужно рекламировать.
На нашем заводе один чудак изобрел машину. Целый год над ней работали. Решили ее отправить на выставку в Париж. Правда, самого изобретателя с машиной не пустили. У него там обнаружилось что-то где-то кто-то. На каких-то островах в каком-то лесу.
Поехал из облсовпрофа товарищ. У него нигде никого не было. И из подшефного колхоза девушка — ей давно обещали во Францию. Правда, они у изобретателя спросили, на каком принципе, как, что, какие заряды, какие отталкиваются, какие притягиваются. Девушка как раз физику еще помнила. А из облсовпрофа товарищ — ну, уже, видимо, подустал. Путевки все распределял, ругался, и начал элементарные законы забывать. Не то что там Джоуля-Ленца, или Ома — ну и Архимеда не мог уже себе представить. Хотя сам дядя представительный, шляпа на нем сидит, как на гвозде.
Приезжают они в Париж, распаковали машину. Ну, машина — будь здоров. Народу набежало, всеобщий восторг. Товарищ из облсовпрофа очень хорошую речь произнес. И даже закончил по-французски: «Се ля ви». Мол, у нас есть, что вам показать. Все закричали: «Включайте, включайте!» Он сказал уже через переводчика: «Нам понятно ваше нетерпение!»
И тут они с ней вдвоем куда-то что-то воткнули.
Ну, товарища этого из облсовпрофа потом спрашивали: «Ты куда воткнул, ты можешь вспомнить?» Ну, где там вспомнить, когда врачи к нему вообще не допускали. Состояние тяжелое. Девушка помоложе и покрепче была. Но у нее что-то с речью случилось. И не может вспомнить, как доить. Не помнит, откуда что. И за что корову брать. Не на то жмет. Колхоз уже за свой счет лечил-лечил, лечил-лечил… Хотя врачи говорят, есть надежда.
Павильон как раз быстро отремонтировали. Машину снова собрали. В мешок. Привезли мешок уже другие люди. И сразу захотели изобретателя под стражу брать. Но тут коллектив за него поручился. С него просто взяли подписку о невыезде. Не то, что в другую страну, а даже в другую область. Так что он еще хорошо отделался.
