Говорят, что карта мира не имеет белых пятен, что открыты острова, и плывут материки, и очертания известны, и течения интересны. И журнал «Вокруг света» печатает карты и рассказы.
Вы расскажите мне про Париж. Вы говорите, там розовый воздух, вы говорите, там бульвар Инвалидов, и повсюду маленькие бистро? Вы говорите, там художники рисуют на улицах, и приезжие чувствуют себя как дома? Как интересно!
А вот и документальный фильм — да-да-да-да, мы как будто там побывали! Ну совсем как будто мы там побывали! Полтора часа среди парижан! И даже получили подробные ответы не на свои вопросы. Самоотверженный труд кинооператора! Десятки кинооператоров шатаются по Парижу и служат нам, миллионам.
А вчера, в воскресенье, в 17 часов мы объездили с корреспондентом заповедник. Мы притаились за деревом, с одним оператором. Мы промчались по дорогам Голландии на фаэтоне, которым правил наш корреспондент. Как интересно!
Журналист, очень аккредитованный, там, говорит, сзади, за мной, львы не боятся машин. Там сзади бананы гроздьями и жара. Здесь вокруг меня собираются обезьяны и совершают набеги. Собираются вместе, и нет, говорит, спасения, если все вместе обезьяны соберутся.
Фиджи, Таити, Лос-Пальмас — какие названия! И острова! Говорят, очень давно открытые, говорят, кем-то. И сейчас живут на доходы от туристов. Каких-то.
Выставка цветов на Таити! А Таити открыт давно и открыт круглые сутки. А Багамские острова! Как, вы не бывали на Багамах?
Ну, грубо говоря, не бывал. Вы ж знаете, все время на работе. Глянешь иногда в окно, выедешь куда-нибудь на троллейбусе, и, в общем, всегда обратно. Так сказать, умом постигаешь, воображением.
Дома все себе можно представить. Я почти все себе напредставлял. Я себе представляю и жару, и холод. До того воображение развито! Мурашки появляются, если Рейкьявик. А если Африка — потею. Однажды до утра раскачивался на пальме. Проснулся — мозоли от пальмы! Я ее обхватывал ногами, и стремительно вниз. Видимо, меня что-то испугало там, в ветвях. Ночью вскочил мокрый от Ниагары — брызгает жутко.
Я понял, что Новая Зеландия похожа на Кавказ под Сухуми. А Австралия — тот же Алтай. Нью-Йорк напоминает Ялту, где-то, чем-то. Или Киев? Я завтра досмотрю, чем. Часа в два ночи появляется Сидней, и раздражает. Меня он раздражает. Не знаю, меня он раздражает, Сидней. Вот раздражает, не могу смотреть во сне.
А если мне хочется с ней поговорить, то ее вижу здесь — они же все здесь бывают. Финнов вообще уже от наших не отличишь. Ихний Хельсинки — тот же Гомель. Я так думаю. Попробуйте меня разубедить!
А нехватку воображения можно пополнить в самом популярном клубе — Клубе кино — теле — дома — горепутешественников. Когда своими глазами видишь тех, кто побывал в Дании…
А тут мне один оптимист рассказывал, специальная передача готовится, видимо на НТВ, для путешественников по телевизору. Самое интересное, говорит, пароходом.
Пароходом, говорит, самое интересное. Экран. На экране вода. Океан. Земли ни черта не видать. Если океан спокоен, никто ничего, плывем. По квартирам тишина, плывем. Только шум воды. И вдруг налетает ветер, причем внезапно. Из телевизора как даст прямо в лицо. С брызгами. Ну, там инструкция есть — ведро воды перед путешествием в телевизор заливаешь с утра. На ведро воды пачку соли за семь копеек и ветродуй.
Это если диктор предупреждает, что поплывем. Потому что если, допустим, поскачем на лошадях через лес, а аппарат сработает на брызги, впечатление не то. На лошади с веслами — как дурак.
Значит, так: ветер двинул, брызги, лежишь мокрый, горизонт вверх, горизонт вниз (от телевизора рычаги к кроватям). Оператор на студии управляет всеми кроватями, пока людей просто выворачивать не начинает. Ну, по сто квартир в доме и все плывут в Австралию. Если очень плохо — сошел с кровати, и все, но впечатление потерял.
А тут крики чаек из кухни, что-то кусает из динамика. Самые крепкие через наушник слушают крик капитана: «Спасайся, мина по борту!» Ух! Лежишь на койке весь в слезах.
Потом выгружаемся, кто в каком состоянии, и, конечно, только члены клуба кинопутешественников. Парень сказал, с этим будет строго. Потому что очень удобная поездка. Как на кладбище, все едут туда.
А сейчас цветная стереофония готовится. Мы в Стамбуле с корреспондентом устриц жевали. Он — по ихнюю сторону экрана, мы — по нашу. То есть, он жует, стереофония, звук, цвет, хруст, писк, единственное — вкуса нет. Хотя слюна уже есть.
