Фото предоставлено Департаменту общественных коммуникаций
Где вы живете больше в Российской Федерации или в США?
Даниил Брод: примерно так же. Часть нашей группы сейчас находится здесь, другая часть — там. Я только что прожила в Америке целый год, Денис здесь уже 3 месяца.
Отработав определенное количество лет, вы сказали, что если у вас есть возможность поселиться за границей, вы пойдете с концами.
Даниил Брод: В то время мы просто хотели это сделать. Мы вроде бы переехали сюда, но мы не являемся жителями этого штата, у нас нет «зеленой машины», у нас только рабочие визы. Я не считаю себя уехавшим, но и не считаю его уехавшим. На данный момент мы работаем с рекорд-лейблом, который поддерживает нас минимальным количеством. Например, они дали нам место, где мы сейчас сидим. Вообще, язык не поворачивается сказать об эмигрантах — мы люди в мире, потому что выросли из молодежи, например. Наше поколение больше не чувствует границ между государствами.
Pompeya существует уже 11 лет, и видно, что когда-то вы начали записывать песни на сцене.
Даниил Брод: Нет, это произошло только в 2012 году, тогда вышел первый альбом. А в нулевые, когда мы только делали первые шаги на инди-сцене, пределом наших желаний было найти средства и поехать на студию в Ригу.
Денис Агафонов: Это трудный русский путь: мечты из-за рубежа, представляйте Ригу!
Фотографии предоставлены пресс-службой
Даниил Брод: Конечно, каждый раз, когда мы хотели куда-то поехать. Наири (первый барабанщик группы), перед тем как мы все остались в Лос-Анджелесе в 2008 году, сказал, как там круто, и заразил нас идеей поискать там. И мы все стали каждый день думать, что рано или поздно мы обязуемся либо переехать, либо приехать туда. В 2012 году я подумал: «Пора уходить, сколько можно ждать».
При этом получается, что «Помпея -групп» понимает, что такое части света уже 5 лет. Где больше фанатов?
Даниил Брод: В Российской Федерации, конечно. Там больше нашего авторитета, там меньше нашей аудитории, там более компактно и четко. В Америке мы более впечатляющие, более диверсифицированные, вокруг нас сотни исполнителей и групп. Здесь мы находимся на уровне … не объявляю это постоянным началом, но мы, кажется, возвращаемся в собственную молодость, и это, наверное, можно пережить. В Российской Федерации я давно не клеил наклейки с анонсами наших выступлений, а здесь клею. В Америке нам можно найти свежую, необычную аудиторию. И здесь мы очень хорошо воспринимаем. Например, в Санта-Барбаре мы играли на винодельне — там только вино. Послушать нас собралось достаточно зрелых и роскошных людей. Все с собаками, кто-то приехал на «роллс-ройсах» и употреблял, например, вино — совсем другая публика, если сравнивать со столичной. Так как мужчина потом подошел и объяснил, что если мы по какой-то причине русские, то явно это делается за обедом, только если мы разговариваем.
С какой страной легче зарабатывать?
Даниил Брод: Я не принимаю это во внимание. В конце концов, я давно убедился в подневольности величия спасения речей от географии. Иногда мы получаем деньги от цифровых продаж и за то, что наша музыка звучит в телешоу Hotel Eleon. В Америке 40% или 50% наших расходов покрывает рекорд-лейбл: они занимаются визами, дом, в котором мы живем, оплачивается из бюджета лейбла. Но это не очень распространенная ситуация между артистами и рекорд-лейблом, это большая удача. Из-за того, что работать здесь, конечно, дорого, и я не могу никому посоветовать реализовать все и быстро уехать сюда, чтобы стать знаменитым. Без помощи лейбла это было бы гораздо сложнее. Но даже если бы его не было, мы бы все равно приезжали сюда чаще, потому что у нас самая высокая мотивация продвигать собственную музыку по всему миру.
Эксклюзивная песня, звучащая в сериале «Отель Элеон
C Если бы вы уехали в США, вам было бы труднее или легче заниматься музыкой?
Даниил Брод: Я не рассказываю историю, где, как вы говорите, мы должны идти до конца. Зачем это делать, если есть возможность выступить в России? Металлический занавес, кажется, не опустился, а если опустится, посмотрим, что делать. Гипотетически, мы будем более зависимы от рекорд-лейбла и будем больше работать в это время. Но, возможно, это будет к лучшему. И почему тогда он должен опуститься, занавес?
Потому что я не говорю о том, что станет, например. Но государство и его цивилизация стали гораздо более изолированными по сравнению с теми днями, когда «Помпея» была ключевой группой, играющей гитарную музыку. При Медведеве был западнизм, люди больше путешествовали.
Даниил Брод: Да, конечно, эта обстановка нас подбадривала. Но политический аспект во многом зависит от того, что у нас на самом деле в голове. Если для вас необходимо, чтобы президент появлялся с iPhone и зависал в Instagram, чтобы создать впечатление, что мы действительно живем в Европе, то мне вас жаль. С тех пор жизнь в Российской Федерации изменилась не самым лучшим образом: Сейчас все так же, как было в 2010, 2007, 2006 годах — с той лишь разницей, что фигура веселого президента действительно появилась один раз, и почти все они мне снилось, что воздух на самом деле стал намного лучше. Почти все люди, побывавшие за границей, начинают болтать, что в Российской Федерации, например, не все плохо, а на Западе, например, не очень. В Америке люди всерьез верят, что они действительно живут в политическом государстве, что их президент — тиран. Нам, приехавшим из Российской Федерации, где они находятся у власти уже 17 лет и что за человек, это кажется смешным. Например, он уже давно правит, на самом деле я уже забыл о нем. Как называется эта идеология, когда человек отключает ощущение стран, их границ и думает так, как будто он находится в массовом сообществе?
Фотографии предоставлены пресс-службой
Назовем это невесомым космополитизмом.
Даниил Брод: Пусть это будет невесомый космополитизм.
5 лет назад почти все свежие группы начали петь на британском языке, а на данный момент все известные артисты поют песни на русском. И только на фоне этих детей становится понятно, что Помпея на самом деле — явление того времени, главной особенностью которого была активная, образованная замена.
Даниил Брод: Из-за финансового регресса почти все молодые люди думали о том, что на Западе они не сделают творческую карьеру, и предпочитали петь по-русски. Когда наша группа только собиралась, я тоже думал про себя, что нас ничто не просветит, особенно потому, что мы будем обедать на английском языке, но я знал, что на самом деле можно собрать «тонны». (Клуб «Шестнадцать тонн». — Прим. ред.) и выступать перед богачами. Бум англоязычной русской музыки в 2010-2012 годах, о котором вы говорите, стал для меня неожиданностью: мы поняли, что у нас есть поклонники по всей стране, и начали много гастролировать. Но было ясно, что для английских артистов необычно ориентироваться на русскоязычную аудиторию. Некоторые люди из шоу-бизнеса в то время говорили нам: «Ребята, пойте по-русски». Еще до того, как случился этот хиптовый бум, мы пришли на Real Records в 2009 году с песней Cheenese и клипом на нее, и генеральный директор Real, Сергей Жуков, фронтмен «Руки Вверх», сказал, что все обречено, но у нас не будет шанса спеть ее на русском — мол, в то время это был бы суперхит. Нам предлагают это каждый день.
Возможно, для Сергея Жукова песня Cheenese не стала суперхитом, но на «Пикниках» ее пели в припеве несколько лет подряд
Денис Агафонов: И это изменение меня немного обидело. Когда все начали петь по-британски, я подумал: наше государство превращается в Европу. То, что наши художники снова стали работать на внутренний базар, говорит о том, что мы не готовы заявить, например, о выходе в мир. Было бы здорово, если бы в ближайшие 5 лет сформировалась команда из 10 русско-английских групп и начала гастролировать по Европе. Даже если они начнут петь на английском языке, они все равно останутся русскими и смогут представлять нашу страну на международной арене.
C Но наши слушатели явно отличаются от шведов тем, что для них принципиально услышать родной язык в исполнении русского артиста. Под вашими роликами на YouTube почти все комментаторы говорят об этом. Было ли у вас когда-нибудь желание попробовать петь на русском языке?
Даниил Брод: Вы будете улыбаться, но нам задал тот же вопрос один радиоведущий в Лос-Анджелесе. Дети, но почему вы не поете по-русски? Я ответил: «Если бы они пели, то не сидели бы здесь». Так почему же все хотят этого? В общем, у нас есть ряд набросков, но пока мы не уточняем, в каком формате будет опубликован этот материал и будет ли он вообще создан. И без нас хватает тех, кто поет на русском языке — зачем нам это? Наоборот, мне приятно считать, что мы действительно придерживаемся выбранной стратегии на протяжении всего существования группы «Помпея», и все у нас работает. ОТ
