Изображение: Gettyimages
Поделиться:
Я пытаюсь направить их беспокойство на фразу «люди с добрыми лицами», которую можно встретить во многих текстах нашего времени, продолжая черкать послания потомкам. На самом деле есть риск, что эта фраза практически войдет в неподготовленного потомка, то есть вроде бы вежливость, а на самом деле «люди с хорошими лицами» в наше время — это проклятие.
Должен сказать, что в отношении потомков я фактически также предполагаю, что это необходимо в силу объяснения фактов, что сама ситуация, когда «добрые лица» являются чем-то неприличным, видится мне аномальной. Подобное произошло в свое время с уже, слава Богу, забытым текстом «совсем инвалид», который также имел неблагоприятную окраску и наводил на мысль, что люди, называющие себя порядочными, … Но при использовании этого термина сарказм, как это бывает при часто возобновляемых шутках, замораживался, а в определенное время начиналось использование мистики текстов, когда текст, как оказывалось, был сильнее людей. 1-ый пошутивший на тему «симпатичный инвалид» осознал, собственно что его сократили, 2-ой также, а сотый уже запутался в контексте и имел возможность решить, собственно что в случае если его прилично ругать, то, наверное, Он обязан быть нечестным — и он им был.
Потомки, наверное, понимают, что произошло с понятием «люди с хорошими лицами», я пока нет, и боюсь, что рано или поздно это проклятие станет буквальным и придет мода на плохие (нехорошие, не очень приятные, глупые, какие угодно) лица, и никто не сможет объяснить, в чем была текстовая игра и почему в наше время люди и хорошие лица стали объектом для критики и насмешек.
Когда-то, много лет назад, к власти в Российской Федерации пришли люди, которых было принято называть демократами. Это был довольно относительный термин. На самом деле, никакого совместного симптома, объединяющего всех этих людей, у них не было. В те дни основной школой мысли было то, что государство совершает переход от коммунистической диктатуры к демократии, и люди, которые хотят заменить коммунистов, автоматически быстрее называются демократами.
Когда они пришли к власти, оказалось, что администрация может предложить им гораздо больше, чем они имели возможность представить, и на самом деле они не были готовы вновь открыться во имя демократического вмешательства. В результате текст «демократы» быстро сошел на нет, и был выбран скорее скупой синоним — «либералы», который в отличие от текста «демократы» пока подразумевал всю верность ценностям, не подразумевал, не во всей верности, не процедуре.
Демократы были переименованы в либералов и по-прежнему оставались у власти. В этот момент администрация потеряла славу, что и произошло, а вместе с ней произошла неизменная ротация. Свежие люди, занимавшие различные высшие посты во время этой ротации, любили не называть себя либералами — это было то ли чутье, то ли ответственная заслуга перед общественным сознанием связывать всякий непопулярный багаж вроде финансовых реформ только с либералами, а не с либералами, а не с либералами, а не с властью вообще. Она сработала в конкретный момент, когда ротация привела к тому, что те, кто называл себя либералами, уже стали оппозиционной политической силой.
Тем временем московская интеллигенция, которая до определенного момента была либо аполитичной, либо осторожно лояльной к властям, постепенно начала разочаровываться. Причины разочарования у всех были разные, но само разочарование было повсеместным, и постепенно среди интеллигенции стало модным интересоваться всевозможными общественно-политическими безобразиями, оскорблять власть и даже ходить на митинги В те годы, когда относительно небольшая социальная группа переживала взрывной рост политической активности — обычно в такой ситуации люди обнаруживают потребность в собственной политической силе. Никто не знал, как сформировать свою собственную партию, поэтому новые недовольные, естественно, сблизились со старыми либералами, которые до этого тихо вегетировали на политических задворках. В Москве начался период массовых политических акций — вероятно, заведомо обреченных на провал, поскольку люди, увлекшиеся политикой в то время, не привыкли рисковать и не были серьезно настроены чего-то добиться. С помощью интриг, полицейского насилия и, возможно, подкупа, властям удалось без особых потерь подавить протестное движение, подавить его и не оставить ему шансов на будущее.~ Либеральные политики отреагировали спокойно и, кажется, сбалансированно радостно; как домоседы они вернулись на обочину политической жизни, а интеллигентные политические новички, напротив, тяжело и болезненно пережили поражение. В такой ситуации людям проще напиться или покончить жизнь самоубийством, интеллигенция же предпочитает размышлять и искать позитив. ~ Наиболее доступной положительной стороной, лежащей на поверхности, оказалось моральное превосходство — да, мы проиграли, да, нас унизили, но мы все равно лучше, чем они. В разных вариантах эта формула звучала тогда очень часто, и «мы — люди с хорошими лицами» — сейчас мы уже не вспомним того идиота, который произнес ее где-то по тому же поводу, но, как и подобает самой гротескной версии, это выражение приобрело наибольшую популярность в той среде, которая чувствовала себя в то время победительницей. Добрые лица — ха-ха, вы смотрите на них, и каждый раз, когда проигравшие оказывались в скандальной ситуации, победители с восторгом вспоминали добрые лица. Один из участников митингов убил и расчленил свою жену — хорошие лица. Учитель спит с учениками — хорошие лица! В модном интеллектуальном кафе нашли таракана — хорошие лица! Кто-то на Facebook ругается — хорошие лица! ~ Хорошие лица — это и интеллектуалы, которые ни на что не претендуют, и либералы, которые, как предполагается, мечтают вернуть страну в те мрачные дни, когда они были у власти, и вообще все недовольны националистами — принцип коллективной ответственности делает всех хорошими в плохом смысле этого слова. ~ Чем печальнее общественно-политическая ситуация, тем легче общественно-политический дискурс, а идиотский стёб быстро сменяется мелодичным политическим лозунгом. В наше время «люди с хорошими лицами» стали такой дразнилкой — так стали называть и экзальтированных интеллектуалов, и политиков, называющих себя либералами, и журналистов независимых СМИ, и просто критиков власти. Те, кто говорит «люди с хорошими лицами», имеют в виду, что лица на самом деле плохие, не лучше, чем у бюрократов, и что те, кто противостоит властям, не имеют реальной моральной высоты — они такие же или даже хуже. ~Тайзеры всегда очень настойчивы, и я слабо верю, что фраза «люди с хорошими лицами» однажды вернет свое буквальное значение, но я очень этого хочу. Не то чтобы у меня были какие-то особые чувства к собственному лицу, но я думаю, что нужно хотя бы стремиться к тому, чтобы ваше лицо было хорошим — умным, добрым, духовным, каким угодно. Хорошее лицо — хорошо, плохое лицо — плохо. Когда хорошие слова превращаются в ругательства, это означает, что что-то в жизни перевернулось с ног на голову. Надеюсь, потомки поймут и исправят это.»~Иллюстрация: GettyImages
