«Мурка» — одна из самых известных дворовых песен, и, как и полагается легендарной песне, ее история полна тайн и загадок.
Композиция появилась в Одессе в конце десятых — начале двадцатых годов ХХ века. Авторство текста приписывается известному в те годы поэту Якову Ядову — его же, кстати, подозревают в сочинении «Таганки», но сам он признавал только «Бублички».
В любом случае мы не можем с полной уверенностью назвать его автором «Мурки». Во-первых, он сам почему-то стеснялся этой песни, а во-вторых, классикой стал не ядовский первоначальный вариант, а чуть более поздние переработки. Что касается мелодии, то она навеяна популярным в то время танго. На этом основании в числе вероятных авторов музыки называли Оскара Строка.
Впрочем, эта идея пришла в голову исследователей городского фольклора уже в конце века — а на самом деле Строк начал работать в жанре танго лет через десять после появления Мурки, да и в Одессе не бывал. Кстати, «Мурку» поначалу звали Любкой, затем Машей, и лишь потом в тексте появилось каноническое имя. Мурка — это не только блатной вариант имени Мария, но и прозвище работниц МУРа (Московского уголовного розыска).
В одном из ранних вариантов песни никаких бандитов вообще не наблюдалось, зато была душещипательная история измены и убийства на почве ревности. Но большинство известных версий — а их несколько десятков — повествуют все же об урках, малинах и воровке, которая вела двойную игру, за что и поплатилась.
Одни считают прообразом Мурки проститутку по имени Вера, которая сдавала ЧК клиентов — белогвардейских офицеров и криминальных лидеров. За два месяца девушка ухайдокала 700 человек. Другие видят в Мурке украинскую атаманшу Марусю Соколовскую, которая, овдовев, пошла мстить за мужа. Третьи утверждают, что одесскую банду возглавляла сотрудница ленинградской милиции Мария Никифорова.
Песня дописывалась и переписывалась, поэтому в ее тексте можно найти признаки разных эпох. Скажем, «губчека», то есть губернские отделения Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем, существовали до 1922 года.
Некоторые исполнители заменяли устаревший термин на «мусора», но кто-то продолжал петь по старинке. Загадочное начало «прибыла в Одессу банда из Амура» то расшифровывали как «из-за МУРа», то вспоминали, что район с таким названием есть в Екатеринославе (Днепропетровске), а то и просто заменяли Амур на Ростов. «Торгсин» тоже появился в тексте гораздо позднее.
Подобные переделки сопровождали «Мурку» на протяжении всей ее истории. На музыку песни сочинялись многочисленные пародии — например, по мотивам челюскинской эпопеи. За эту «порочащую советский строй» версию могли и репрессировать. Оригинальная «Мурка» тоже распространялась большей частью подпольно, хотя ее отчасти реабилитировали в фильме «Место встречи изменить нельзя»: исполнение «Мурки» было там частью антуража банды «Черная кошка».
Если попытаться назвать хотя бы одного исполнителя (и автора!) подобных песен, то и за примером далеко ходить не надо — достаточно назвать лишь имя Леонида Утёсова! Наряду с песнями весьма патриотичными, в полном смысле слова советскими («Азербайджанская песня о Москве», «Армейская юность моя», «Баллада о неизвестном моряке», «Вернулся я на родину»), шуточными («Борода», «Всё хорошо, прекрасная маркиза!», «Два болельщика», «Моя красавица»), сатирическими («Барон фон дер Пшик», «Гитлеровский вор, или Воро-воро», «Песенка о нацистах», «Гадам нет пощады»), Утёсов исполнял такие, как «С одесского кичмана», «Мурка», «У самовара», «Умный ишак», «Тюх-тюх…», а также «Бублички», «Гоп со смыком», «На Дерибасовской открылася пивная…» и другие, которые подпадают под определение «одесских блатных песенок». И хотя некоторые из них «притянуты за уши» как «одесские» («кичман», то есть пересыльная тюрьма, был не в Одессе, а на крупной железнодорожной станции Вапнярка Винницкой области; пивная открылась не в Одессе, а в Ростове-на-Дону, Маша у самовара могла сидеть в Варшаве, Каунасе, но никак не в Одессе), всё же многие блатные песни начала и середины ХХ века могут считаться, вне всякого сомнения, одесскими.
Кстати, Леониду Утесову настоятельно не рекомендовали исполнять «Мурку» на концертах. Но Сталину песня нравилась, и, когда сам «отец народов» велел ее «сбацать», Леонид Осипович не мог ему отказать. «Меня попросили», — многозначительно заявил он министру культуры, обрушившемуся на него после выступления. «Кто этот идиот?!» — возопил чиновник. Леонид Осипович поднял глаза кверху, после чего должностное лицо рухнуло без чувств.
Среди исполнителей песни засветились Михаил Гулько, Борис Рубашкин , Дина Верни, Алеша Димитриевич, Константин Сокольский, Владимир Высоцкий, Андрей Макаревич , Алексей Козлов, Петр Подгородецкий, Алексей Кортнев и многие другие.
Даже «Хор Турецкого» обработал «Мурку» в своем стиле, «скрестив» ее с отрывком из оперы Леонкавалло «Паяцы» и исполнив ее с Николаем Басковым. Песня переведена на самые разные языки, ее с энтузиазмом исполняют уличные и ресторанные музыканты по всему миру.
А в 2006 году был издан mp3-диск с антологией песни, куда вошли… 63 варианта «Мурки».
