Этой осенью издательство Popcorn Books выпускает вторую книгу Никиты Франко «Записная книжка в клеточках». В «Днях нашей жизни» молодой автор впервые заговорил о гомосексуальной семье в русской литературе, а теперь вновь выступает в роли первооткрывателя — предлагает читателю чуть более радикальную работу над собой. По просьбе Горького новый роман прочитал квир-обозреватель Константин Кропоткин.
Никита Франко. Блокнот в клетках. М.: Попкорн Букс, 2020.
«Тетрадь в клеточках» благополучно избегает «проклятия второго романа». Наоборот, с литературной точки зрения, это произведение гораздо более зрелое, чем ее дебют «Дни нашей жизни», написанный так, как некоторые родители покупают своим детям одежду на взросление, со свободными рукавами и узкими штанами.
Когда Никита Франко решил написать об однополой семье в России, он не мог решить, пишет ли он школьную прозу или сложный психологический роман с нюансами. В «Записной книжке из кельи» тон мягче, адресат четче, а литературная игра не лишена остроумия: там «Восток» к читателям, отсылающий к «Денискинским рассказам» Драгунского, здесь — прямая отсылка к источники вдохновения, обезоруживающие неприятных и нечестных искателей плагиата. Но, прежде всего, это квир-роман, который гораздо лучше предыдущего отвечает требованиям современного молодого человека. «Целлулоидная тетрадь» написана более изощренным в терминологии и методологии автором, что приносит как социальную пользу, так и удовольствие от чтения.
Взяв наугад книгу с полки и прочитав несколько страниц, нельзя ошибиться в основном впечатлении. Эта книга предназначена для подростков и молодых людей, независимо от возраста, указанного на обложке. «Здравствуй, тетрадка в галочках» — так начинается каждая запись в романе-журнале, вызывающем меткие ассоциации с классической прозой про и у школьников своим слегка наивным слогом и детской интонацией.
Шестиклассник Илья с отцом переезжают на новое место, подальше от прежней жизни. После «Дня С» у мальчика появляется боязнь микробов: он не ест чужую еду, предпочитает одноразовую посуду, моет руки до крови, что приводит в ужас отца, воспитывающего ребенка в одиночку, и воспоминания о « S Day» волнует, наверное, не меньше, чем сына.
Начало — ловкая маркировка времени и места действия — в каком-нибудь нынешнем российском городке. Илья идет в школу, где знакомится с мальчиком по кличке «пидор», молодым таджиком по кличке «вонючий», буйным немцем и другими мальчишками и девчонками, которые исчезают в воздухе вместе со словом «одноклассники», которые не любезны высмеивать странного незнакомца, но и не настолько плохо, чтобы превратить его жизнь в ад. Это обычные мальчики и девочки, это обычная жизнь — автор дает понять, заполняя нужные звенья небольшого, компактного сочинения в юношеско-дидактическом жанре, в котором, как известно, главные герои набираются не столько от авторской прихоти, а в результате «отливки толерантности»: ментальной, сексуальной и национальной меньшинства.
Намерения молодого автора прозрачны: рассказать сверстникам о том, что в России по разным причинам либо остается недосказанным, либо выражается в выражениях, далеких от литературных. «Блокнот в клетках» в первую очередь посвящен трансгендеризму. Кажется, это первое предложение в русской литературе думать о «мужчине, родившемся женщиной». Видя отсутствие «а» в одном слове прощальной записки, главный герой считает это ошибкой, и все последующие страницы книги учатся распознавать это намерение: «он сделал», а не «сделал»; «он», а не «она».
Как и в своем первом романе, Микита Франко предлагает детскую точку зрения, частную точку зрения маленького человека на события, гораздо более важные, чем он сам. В «Днях нашей жизни» ребенок привыкает к семье с двумя отцами; в «Блокноте в клеточках» подросток примитивно убежден, что его умершая мать на самом деле является отцом.
По мере того, как главный герой изучает оттенки розового и синего, учится различать, чем белое отличается от белого, он начинает присматриваться к другим важным деталям, столь важным для понимания человеческих различий. Если человек постоянно путает ваше имя, он не может или не хочет его запомнить? Если мужчина готов платить за коллегу за столом, сколько в его жизни психологической близости? А если человек ест крайне мало, что это может означать и что делать в этом случае?
Овладевая тонкой настройкой собственного восприятия, шестиклассник Илья одновременно усваивает, что бедный — не значит грязный, богатый — не значит любимый, что старость не помеха глупости, что нет «ручного труда». на всю жизнь» — думай сам, используй голову. Таким образом, с растущим пониманием «странных людей» главный герой приходит к пониманию причин собственной дисфункции.
Сможет ли он писать в «блокноте для галочек» рукой, которая больше не кровоточит?
Взяв за отправную точку эмоциональный пик «квир-паники» — боязнь знаний, казалось бы, способных подорвать фундаментальные представления о гендере и гендере, — Микита Франко деликатно, без резких увещеваний, ведет читателя по пути принятия, многократно разъясняя доводы к разговору, а не молчанию, к знанию, а не предубеждению, к сопереживанию, состраданию и, наконец, помощи, которая не помешала бы российским законодателям, все еще не способным приспособить свои представления о «традиционных семейных ценностях» к действительности.
Вторая книга Никиты Франко хочет стоять рядом с «13 причинами почему» (роман Джея Эшера и одноименный телесериал) и «Хорошо быть тихим» (роман Стивена Чбоски и одноименный фильм). По сути, не являясь ни тем, ни другим, он усложняет русскоязычному читателю игру ассоциаций, вызывая сравнения то с позднесоветским «Чудаком из шестого Б», то с «Дзиваком из шестого Б» Владимира Железникова. Владимир Железников, или Дневник Кости Рябцева, уникальное впечатление о периоде в исполнении Николая Огнева, представляющего микрокосм подростка советских 1920-х.
«Тетрадь в клеточках», отвечая на социальный запрос 2020 года, могла бы так же поддерживать времена «новой этики». Интересно, как будет восприниматься трансгендерность через десять лет? А в двадцать или даже в сто?
«Дни нашей жизни» при всех своих несовершенствах, безусловно, хороши как прямое обращение автора к своим сверстникам. Никита Франко признается, что перепечатывал события из собственной жизни в своих онлайн-заметках, которые впоследствии стали романом. Это придавало его прозе ореол особой достоверности. Нельзя отрицать, что жизнь гей-семьи была написана человеком, имевшим на это право. «Блокнот в клетке» можно охарактеризовать как «второй выход». «Я трансгендерный парень», — недавно заявил Никита Франко в своем блоге. «Читай мои книги и никого не обижай».
При всех своих претензиях на суперновости, «Записная книжка с ячейками» генетически ближе, скажем, к американской образовательной классике Бела Кауфмана «Вверх по лестнице, ведущей вниз» (1964), чем к романам, написанным современными авторами-трансгендерами. Для последних самосознание становится возможностью переосмысления принятых в обществе бинарных связей, попыткой анализа «мужественности» и «женственности». Автобиографические книги Томаса Пейджа-Макби, американца, ставшего боксером после своего транссексуального превращения, то звучат как ода мужественности, то как памфлет. В книге «Ich bin Linus» немецкий блогер Линус Гизе деконструирует собственный стыд, который, по словам автора, сопровождал его на протяжении всей сознательной жизни.
Русский писатель Ю.А. так далеко не заходит. Более того, сам голос трансгендерного мужчины звучит в «Блокноте» приглушенно, он буквально замолкает, являясь главному герою ночью, со всеми предположениями бурного сна. Неизвестно, каким писателем вырастет Никита Франко, но известно, что как транс-парень он находится в начале сложного и, учитывая российские обстоятельства, довольно тернистого пути.
Тем более симпатичен оптимизм его книги. Описывая посттравматические переживания в стиле подростковых мемуаров, Микита Франко делает несколько важных предположений. Мир героя, столь узнаваемый, по-прежнему представляет собой его наилучшую версию. Это люди, которые могут быть плохими, но и преодолевать свои предрассудки. Именно в школе работают психологи. Именно к психологам студенты могут обратиться за помощью. Это помощь, откалиброванная в соответствии со стандартами современной психологии. Это, следовательно, государство, которое не вмешивается в частную жизнь людей и готово помочь, когда это необходимо.
Милосерден к героям романа большой выдуманный мир, которого нет в реальном мире. На осенней сессии Госдума рассмотрит законопроект, навсегда запрещающий однополые браки, маргинализирующий трансгендеров и противоречащий не только здравому смыслу, но и букве российской конституции, гарантирующей всем равные права.
В этом смысле «Записная книжка» выглядит призывом к осторожности — к отказу от жестоких табу, к отказу от рамок разума в пользу наивных бумажных «рамок». Когда в России отменят законы, дискриминирующие ЛГБТ, у романа Никиты Франко есть все шансы стать факультативным материалом для чтения в школе.
«Ради себя. Чтобы никогда не оказаться в ситуации, когда ты приходишь домой, а жена, дочь или сын висят на кухне. Обо всем стоит прочитать. О геях, лесбиянках, мигрантах, веганах, наркоманах — обо всем.» Вы не знаете, какой будет ваша жена или какие будут ваши дети, вы просто думаете, что проблемы геев или мигрантов не касаются вас, а на самом деле касаются всех.
