В конце мая — начале июня в школах СССР, а затем в постсоветской Российской Федерации, начиная с конца 1970-х годов, проводился всеобщий обман на коммунальном уровне под названием выпускные экзамены. Вкратце их можно описать следующим образом: Студенты делали вид, что действительно сдают экзамены, преподаватели делали вид, что действительно принимают экзамены, инспекторы делали вид, что действительно контролируют добросовестность, объективность и неподкупность экзаменов.
Все это началось еще в 1977 году, после введения обязательного среднего образования. Я не могу сказать, что было до этого времени, но я считаю, что экзамены до этого были далеки от стандартных. Никто не отменял личный человеческий момент, никто не отменял фаворитов, которых можно переоценить, никто не отменял их антагонистов, которых можно недооценить. Никто не отменял успешные особенности средних учебных заведений, в которых аттестат об окончании играет важную роль. Теперь, после введения обязательного среднего образования, учителя должны были выставлять всем ученикам проходной балл и выдавать им аттестат.
Подготовки к экзамену не было. За день до экзамена консультации — это и есть подготовка. Практически никаких пробных экзаменов для вас, практически никакой подготовки к домашним заданиям. Да и зачем беспокоиться, в конце концов, все получают лестные оценки.
Было 2 интегральных экзамена — по русскому языку и арифметике в письменной форме и определенное количество устных экзаменов по выбору. Было сочинение на русском языке. В экзамене принимали участие уполномоченный РОНО и преподаватели из других средних учебных заведений. Были розданы проштампованные листы, и тест начался. Все происходило в их собственной школе, их собственные учителя проверяли, их собственные учителя были на экзамене. На столе у доски лежали цветы, бензин и вода, а также печатные издания. Уполномоченный РОНО обычно был только в самом начале, а потом уходил. Другие члены комиссии прятались за цветами, делали вид, что действительно читают печатное издание, и не притворялись, что не замечают, как их копируют. И они открыто копировали все. Все, кто клал их на колени, некоторые под простыню, имели кроватки. Учителя ходили между партами и могли помочь. И комиссия, конечно, ничего не увидела. Если кто-то не знал, что создавать, а это было минимум одна четверть, а если быть еще более точным, то не менее пятидесяти процентов, они сидели и ждали, пока учителя выполнят задания. Затем они сдают и списывают. У меня есть все шансы возразить, на самом деле, что не так, например, это было не везде, на самом деле, я преувеличиваю. Да, ничего подобного, кто утверждает, что действительно это не так, например — что есть как бы один пицдун.
А за пределами класса кипела работа охранников. Они усердно готовили и накрывали на столы. Дружелюбный для мальчишек, но для комиссии — элементарно королевский. Поэтому он проще и провереннее, чем все остальные. Эссе имело свой характер. Как правило, перед ним покупали перья 1-го и того же для всех торговцев. И не для баланса и демократии, нет, для этого его было бы легче контролировать. Ручки сдавались вместе с сочинениями, в начале преподаватели проверяли и исправляли ошибки, а потом только из приличия брали красноватую пасту, чтобы добавить лоска, придать видимость экзамена.
Несколько слов о самих композициях. В русский период «народный образ» был популярной темой. Они надеялись найти его таким, чтобы он был пустым, даже там, где ему больше всего места и нет места, почти в любовных текстах. И они это сделали, уверяю вас. Вкратце суть фантазирования можно изложить следующим образом: Речь идет о: черной России / классовых противоречиях / угнетенном положении рабочего класса (подчеркните, если необходимо); описывается: угнетенное состояние рабочих и крестьян / ужасы монархической России / жалкое положение горожан (подчеркните, если необходимо); рассматривается: предвестник великого Октября / великой революции / мощное предупреждение правящему классу / предчувствие лучшего будущего (нужное подчеркнуть); Владимир Ильич Ленин положительно отозвался о работе. Короче говоря, 90% эссе, по сути, унылое идеологическое дерьмо, вырванное из критической литературы и заметок о книге.
После распада СССР идеология исчезла, но основная масса сочинений осталась злосчастным дерьмом, вырванным теперь не из критической литературы, а из сборника «Тысяча и одно лучшее школьное сочинение».
Медалистов я упоминаю отдельной строкой. Они представили другие критерии. Часто им давали свой собственный класс, где, естественно, сидели «под контролем» лучших учителей. Потому что если случалось так, что, например, даже пятерки не выходило, то фантазии переписывались для экзаменов потом и сдавались в РОНО только тогда. Которые не только знали, но и пропагандировали, ну, хорошие качества, необходимые каждому.
После сдачи 2 эссе пришло время устных экзаменов. Большинство не утруждали себя выбором, они брали специализированные предметы, по которым ожидали поражения, и не тяжелые предметы, в подобии биологии или ситуации. Комитет состоял из 3 человек, учителя и некоторых других людей. Если среднее учебное заведение было большим, то членами комиссии были преподаватели-специалисты, если маленьким, то хватали первого попавшегося. Она также была фактически такой же, как и на письменных. Всех сносили, все получали тройки, если не тянули, в том числе и они, а отличники тянули с 5, если не знали предмет на отлично.
В то же время нельзя сказать, что действительно все студенты не были подготовлены. И на самом деле, что все учителя толком не подготовились. Подготовленный, тем целеустремленнее и мудрее. И учителя хорошо поработали. Но когда вся система основана на фальсификации и все понимают, что на самом деле все тоже становится лестным результатом, это расслабляет и обескураживает, даже самых лучших.
Эта система сохранялась в течение десятилетий. Вначале это происходило тихо, затем люди становились смелее, наглее и достигли пика после распада СССР. И это устраивало всех: дети знали, что им несомненно помогут и вытянут, охранники знали, что дети действительно сдадут, учителя не готовились к экзамену, потому что они несомненно помогут, бюрократам от образования не нужно было становиться фиолетовыми, потому что свойства были неплохими. А потом ввели Единый государственный экзамен и проигнорировали эту гармонию. Примечательно, что они начали вопить о снижении качества образования не тогда, когда все искали коммунальные мерила, а когда Единый государственный экзамен явно рекомендовал этот прецедент. Это ничего не дало: дети должны были готовиться, опекуны — беспокоиться о результатах экзаменов, учителя — готовиться к экзаменам, бюрократы — искать оправдания неудачам, а сотрудники институтов — отстраняться от кормушки. И с тех пор приходится перечитывать уныло-идиотские (виден навык написания школьных сочинений) и однообразно-истеричные каракули на тему ослабления ЕГЭ и смешной багаж, по сути, о том, что российский троечник лучше любого продвинутого отличника, а первокурсник 2015 года уступает в знаниях студенту-первокурснику 1995 года.
