«Простите, я думаю, мне следовало сказать это раньше — я впал в депрессию». Это сообщение пришло ко мне во второй половине дня от одного из сотрудников, который уже несколько дней не мог закрыть основной школьный билет.
Контекст: Я работаю руководителем группы в престижной компании, в управлении которой находится удаленная команда из 50 человек (территориально разбросанных — от Нью-Йорка до Токио). Депрессивный работник — мой коллега (+- 30 лет) и работает в этой сфере уже 5 лет. Когда-то один из лучших членов команды, показывающий отличные результаты, раньше не было задач с мотивацией. Пролетарский день не стандартизирован: иногда плотный, иногда пустой.
Нет, это не искусное выгорание. Каждый раз, когда работа подгоняет его, он не хочет ничего менять в ней (ни место, ни команду). «Я ищу психотерапевта». Немного сухой статистики. По данным Всемирной организации здравоохранения, 264 миллиона человек в мире страдают от депрессии. В тяжелых случаях болезнь может привести к самоубийству: 800 000 человек ежегодно умирают в результате самоубийства. Депрессия и тревожные расстройства ежегодно обходятся мировой экономике в 1 триллион долларов США.
Удаленная работа представляет собой дополнительную опасность для депрессии. Согласно отчету ООН за 2017 год, 41% членов распределенных команд сообщили о «высоком уровне стресса». Для сравнения, только 25% сотрудников традиционных офисов сталкивались с подобной ситуацией.
Как они поживают?
В США человек с ограниченными возможностями (депрессия входит в список заболеваний) находится под защитой Закона об американцах с ограниченными возможностями (ADA). В этом случае работодатель должен предоставить работнику «приемлемые условия» для работы в образованных условиях проживания. Например, у него есть возможность предложить человеку, страдающему депрессией, гибкий график работы, возможность посещения врача или массового лечения в рабочее время, тихое рабочее место, работу из дома и так далее.
У властей есть возможность попросить у подчиненного справку с медицинским диагнозом (и есть возможность не делать этого). У работодателя нет возможности сократить признавшегося работника — если только у него нет «объективных доказательств», а именно, что человек не имеет возможности выполнять свою работу или что он представляет опасность для окружающих.
С точки зрения закона, работодатель не имеет права спрашивать работника, не случилось ли с ним чего-нибудь, если он сам этого не объяснил. Говорить со своим начальником о депрессии или нет — дело добровольное. Вот что сказал мне по этому поводу Рональд Риджио, доктор психологии из колледжа Клэрмонт МакКенна:
«Это довольно щепетильный вопрос. В США неприемлемо спрашивать о здоровье работника. Например, что лучшая стратегия — направить его в программу под названием «Помощь сотрудникам». Многие компании имеют их (или договорились с внешним агентством): В рамках такой программы люди, столкнувшиеся с депрессией, имеют возможность получить поддержку профессиональных консультантов.
А как насчет нас?
Есть ли в ваших компаниях такие «программы»? У нас есть штатный психолог, но, честно говоря, веры в него примерно столько же, сколько в корпоративного психотерапевта (однажды я пришла к нему с, как оказалось, запущенным синуситом, а он капал сосудосуживающие, мол, «температуры нет, какой еще синусит»). Гораздо более необходимой представляется возможность обращаться к внешним специалистам, с которыми у компании заключен договор. Не за одно посещение (как многие считают в рамках ДМС), а за целый этап лечения. Кстати, в Российской Федерации существуют сервисы, с которыми можно договориться о предоставлении подобных услуг сотрудникам, разумеется, анонимно. Я не буду называть его здесь, просто погуглите.
К сожалению, в Российской Федерации депрессия в большинстве случаев не считается серьезным заболеванием, но в тяжелых случаях человек не может встать с постели на физическом уровне. Много ли больных людей получают больничные листы (и это, кстати, технически возможно)? И это несмотря на то, что в нашей стране около 8 миллионов человек страдают от депрессии — и это только те, кто попадает на фон медицинской помощи. То есть, согласно прецеденту, больных людей гораздо больше. Согласно статистике, около 8-12% населения Земли страдает от депрессии.
3 совета для лидеров:
- Не сбрасывайте проблему со счетов. Постельное белье в смысле «Все пройдет!», «Не вешай нос!» и фразы типа «Ну, не рак и слава Богу!» здесь неуместны.
- Предложите поддержку. Разрешить сотруднику время от времени работать из дома (если он не является надомником, например) или замещать жизнь (стажировка, отпуск). Если вы позволили сотруднику взять отгул, не перегружайте его заданиями — дайте ему отдохнуть. Не перегружайте себя заданиями. Задайте сотруднику вопрос о том, чем еще вы можете ему помочь.
- Создайте доверительную обстановку в коллективе, чтобы сотрудники не боялись делиться с руководителем задачами, влияющими на рабочий процесс. Защитите конфиденциальность — разговор «между нами» не должен просочиться наружу
«Ты действительно отличный парень, — сказал он. В нашей стране это несоответствие замалчивается, почти все не воспринимают его всерьез, говорят что-то вроде «Вместе, тряпка!», «О, у меня тоже проблемы», «С жиру бесишься» и т.д. В ARVI люди сидят на больничном по неделе, и депрессия не является оправданием для отгула по каким-то причинам. Как правило, если мы со своей стороны можем вам чем-то помочь, говорите об этом. Люди могут попытаться снять с вас часть давления и избавить вас от N-плана — вы называли это рутиной. Мы знаем, что вы предпочитаете деловые поездки — хотите поехать на встречу в отель M? Мы всегда можем попробовать перевезти вас в другую страну, если, конечно, есть такое желание.
Однако в ответ она получила благодарность за то, что не все компании одинаковы, последние новости о лечении (уже нашла специалиста и начала принимать антидепрессанты) и несколько совершенно немыслимых просьб о рабочем графике и задачах.
Я даю ссылку на статью об исследовании взаимодействия менеджеров с сотрудниками, страдающими депрессией. Главный вывод заключается в том, что нам нужно разговаривать.
Лучший совет для больного работника:
Популяризируйте высказывание о трудном периоде в жизни. Название диагноза необязательно (но возможно). Расскажите, как это может повлиять на рабочий процесс, попросите об осведомленности, возможно, стоит очертить примерные краткосрочные рамки, которые может занять процесс выхода из истории.
Ну и в конце — гиперссылка на шкалу Гамильтона, которая была разработана еще в 1960 году и используется специалистами для диагностики и оценки выздоровления. И если вы подозреваете у себя депрессию или ваши близкие беспокоятся о вашем психическом благополучии, никогда не создавайте себе подобных русских пользователей Google:
