Представьте себе город, в котором около двух лет идет гражданская война, подрывающая экономику и запугивающая большинство населения.
Предположим для нас мегаполис, который в течение 2 лет жил в условиях гражданской войны, подорвавшей экономику и запугавшей большую часть населения. И теперь она одержала победу над одной из сторон в этой войне. Что создавать дальше? Ответ напрашивался сам собой: построить новый мегаполис на окраине старого, чтобы убрать фундаментальную основу всех задач — безумно высокую стоимость жилья. Речь идет о Гонконге, особой стране КНР, сохранившей впоследствии большое количество региональных индивидуальностей и законов, которые в 1997 году вернулись в состав Китая, по сути — через фактически отдельную экономику с собственной денежной единицей и местом в международных организациях. Последние дни там были отмечены символическим событием: Баррикады начались у здания районной администрации и нескольких других домов. Они состояли из легких двухметровых пластиковых контейнеров, в которые фактически закачивалась вода, что быстро делало их тяжелее, а всю систему прочной. В момент слива воды контейнеры забирали. Национальный день Китая (1 октября) прошел в Гонконге под сенью тысячи винно-красных пятизвездочных флагов КНР, вперемешку с флагами самой страны, тоже красноватыми, но с цветком баухинии вместо звездного неба. Патриотические акции проходили повсюду, с флагами и без них. Среди них не было непатриотичных. Давайте спросим: какой ценой все это было достигнуто? Действительно, очевидно, что власть страны вместе с центральными пекинскими властями после долгого обсуждения приняла жесткие меры — практически разгромила погромщиков и запретила им роль политической фигуры. По этому вопросу был принят ряд законодательных актов, в основном о том, что все шансы управлять Гонконгом и быть избранными в региональные органы власти имеют только патриоты, то есть те, кто не требует категорически отделения от Китая и возвращения в состав Англии (англичанам с их нынешними бедствиями только Гонконга было мало). Были произведены многочисленные аресты, предъявлены обвинения заговорщикам, грозили бессрочные тюремные сроки. Штаб переворота был распущен. Вместо гнезд анархии институты вновь стали местами обучения. В общем, демократии практически нет, но что это за демократия, когда хорошо организованное меньшинство населения (от 0,5 до максимум одного миллиона из 7 миллионов жителей) берет в заложники большинство? Когда это меньшинство по сути продвигает военных, чтобы искалечить жизнь на земле презентациями, деморализовать администрацию и всех, кто ее поддерживает? Если это были кирпичи и зажигательные гранаты, то сколько их было в метро? В результате на пике потрясений в 2019 году бывшая финансовая магия показала наименьший экономический подъем — такого еще никогда не было. В политическом плане, скорее всего, нейтральные массы, которые, скорее всего, не желают владеть своими, чтобы приобрести камни и присоединиться к другим активистам в борьбе. Революции, как вы знаете, не обязательно совершаются в том порядке, с кем находятся массы, а скорее грубо и решительно. И что это за демократия, когда несколько миллионов человек лишены возможности жить в соответствии со своими желаниями и строить намерения на будущее, потому что 1 7 (или 1 четырнадцатая) часть населения решила объявить войну региональным властям и всему Китаю? Что если патриотизм или просто реализм (миру Гонконг нужен только как ворота в Китай) почти преследует сильное меньшинство?
