Количество трансплантаций органов в России в десять раз меньше необходимого. Одна из причин заключается в том, что посмертное донорство в нашей стране еще недостаточно развито, считает главный трансплантолог Минздрава России, директор Национального медицинского исследовательского центра им. Шумакова в области трансплантологии и искусственных органов Сергей Готье.
«В странах, где трансплантация уже давно стала неотъемлемой частью медицины, никого морально не расстраивает мысль о том, что если ты умрешь, твои органы могут оказаться у кого-то другого», — поясняет Сергей Готье.
Мы встретились со знаменитым хирургом и поинтересовались, что мешает развитию трансплантологии в Свердловской области, сколько пациентов не доживает до своей очереди на трансплантацию, во сколько государству обходится одна такая операция и что происходит на черном рынке органов в странах третьего мира.
Сергей Готье провел первую в России трансплантацию сердца и легких и нескольких органов
Фото: Артем Устюжанин/E1.RU
— Сколько россиян нуждаются в пересадке органов прямо сейчас?
— Официальная очередь на трансплантацию составляет около 9 тысяч человек, но на самом деле их гораздо больше. У нас 45-50 тысяч постоянных люди, находящиеся на гемодиализе и перитонеальном диализе (заместительная почечная терапия —
изд.
). Из них 15-20 000 могут получить пересадку почки. Все зависит от того, правильно ли человеку поставлен диагноз и внесен ли он в список трансплантатов.
— Сколько пересадок органов проводится в России и сколько реально необходимо?
— По моим оценкам, в России ежегодно необходимо проводить около 1500 операций по пересадке сердца и 2000-2500 операций по пересадке печени. В 2019 году мы провели около 600 трансплантаций печени, что составляет одну треть наших потребностей, и более 300 трансплантаций сердца, что составляет четверть наших потребностей. И эти данные нас обнадеживают. Растет не только количество людей, нуждающихся в трансплантации, но и количество операций.
— Насколько развито донорство органов в Свердловской области?
— Донорство в Свердловской области развито слабо. Существует такая вещь, как нехватка донорских органов. Этот «недостаток» всегда используется для объяснения того, почему выполняется недостаточное количество трансплантаций. Однако могу сказать, что дефицита нет. Донорские органы просто не используются должным образом.
— Что мешает?
— У нас нет системы, которая обязывала бы врачей работать над сохранением донорских ресурсов. Я уверен, что это политический вопрос, который должен быть на контроле со стороны региональных властей с должной строгостью. Первый прогресс был достигнут в 2015 году. Тогда же были приняты поправки в Закон 323 «Об основах охраны здоровья населения». Они регламентировали работу врачей по сохранению донорских органов.
В акте указаны расходы больницы, связанные с кондиционированием умерших, предоставлением операционных залов для донорства органов, введением препаратов, поддерживающих функции органов, и обслуживанием органов. С тех пор количество трансплантаций увеличивается с каждым годом. Однако этого недостаточно, ведь за работой нужно следить.
Сегодня в регионах России работает более 50 центров трансплантологии, тогда как двенадцать лет назад, в 2008 году, их было всего 34.
Фото: Артем Устюжанин/E1.RU
— В нашей стране за этим никто не следит?
— В Москве несколько десятков больниц, которые работают в соответствии с регламентом сохранения донорских ресурсов. Они находятся в реестре Московского ведомства и подлежат обязательному соблюдению. Именно поэтому Москва давно превзошла, например, Германию по частоте отзыва доноров. Сейчас можно сказать, что мы приближаемся в этом отношении к европейскому уровню.
Ежегодно в Свердловской области проводится около 45 трансплантаций почек. Это максимум. Для сравнения, в Москве их более 600. Поэтому к нам обращаются за помощью и из Екатеринбурга, и из Свердловской области. Хотя пациенты должны получить почку там, где они живут. Однако для этого нужно больше органов от доноров.
— Что для этого нужно?
— Свердловская областная больница №1 принимает органы из всех больниц. И чем больше больниц задействовано, тем больше трансплантаций можно сделать. Процедура донорства органов изложена в местном постановлении. Чтобы система работала, в ней должны быть заинтересованы региональные представители.
— Какой совет вы бы дали Андрею Цветкову?
— Я очень хорошо знаю министра Цветкова, мы говорили с ним об этом. Понимает задачу и способствует ее решению. Чтобы увеличить количество трансплантаций в вашем регионе, должен быть хороший профессиональный тандем между министром и главврачом. Я не вижу здесь никакого профессионального непонимания. Как и практически везде, есть сложности в организации этого процесса. Когда дело доходит до привлечения большего числа больниц к донорству органов.
Не менее важен вопрос финансирования. Трансплантация финансируется либо за счет софинансирования из федерального и местного бюджетов, либо только из местного бюджета. Конечно, это бремя, но стоимость диализа в любом случае намного выше. Я объездил многие регионы, встречался там с губернаторами и объяснял им, что если бы они активизировали свои программы по пересадке почек, а не расширяли бы диализные центры, то могли бы сэкономить миллиарды. Когда вы говорите им об экономических выгодах, они это понимают.
Клиническая больница №1 Свердловской области вошла в десятку лучших в стране по трансплантации почек, печени и сердца
Фото: Артем Устюжанин/E1.RU
— Сколько стоит операция по пересадке сердца?
— В нашей стране трансплантацию финансирует государство. Суммарно подготовка больного, трансплантация органов и послеоперационный период обходятся от 1 млн до 1,5 млн. Если пациенту требуется дальнейшее лечение и реабилитация, эта сумма будет выше. Но повторяю, что и сама операция, и лечение после нее, и покупка лекарств, которые понадобятся человеку на протяжении всей жизни, — все это за казенные деньги. Для сравнения, государство тратит миллиарды на пациента, который годами живет на диализе.
— Врачи боятся брать органы у умерших, потому что не хотят конфликтов с родственниками и проблем с правоохранительными органами. Как справиться с этой проблемой?
— У врачей разные жизненные ситуации, идеология тоже. Иногда они просто ленивы. Это означает, что они не готовы к этой работе. Они думают: «Зачем мне это делать? Я думаю, это вопрос дисциплины. Другая проблема — медицинское образование. Студенты начали изучать трансплантологию с точки зрения организации процесса, а также донорства, только двенадцать лет назад, когда такая кафедра в Московском Сеченковском университете.Прежде систематической подготовки не было,это привело к тому,что сегодня не все медики понимают откуда берутся органы и зачем они нужны.
— Недавно была известна история девушки из Екатеринбурга, которая умерла после аварии, в московской больнице ей без ведома семьи удалили органы. Ее семья обратилась в Европейский суд по правам человека.
— По российскому законодательству существует «презумпция согласия», согласно которой каждый гражданин безоговорочно соглашается сдать кровь посмертно. Проблема, однако, в том, что многие люди в корне не знакомы с правовой базой – не только в отношении донорства и трансплантации. Так что у нас процветает юридическая безграмотность. Закон о трансплантации, который действует сейчас, был подписан Борисом Ельциным в 1992 году. И в нем ничего не говорится о необходимости для врачей сообщать кому-либо о донорстве органов.
В регионах до сих пор не решены проблемы, делающие трансплантацию органов редкой и даже трудновыполнимой
