Предположение о том, что Российская Федерация защищает определенные важные финансовые интересы в сирийской войне, например, связанные с нефтью и газом, является либо плодом конспирологического теплового заговора, либо элементарно говорит о незнании истории региона. Борьба за Российскую Федерацию была и остается глупой авантюрой из-за неоправданных амбиций
Фото: Роди сказал / Рейтер
Когда наблюдатели пытаются приписать 1-ый взгляд на то, что не поддается объяснению — вмешательство Российской Федерации в сирийский инцидент, они показывают абсолютно материальные предпосылки. Согласно одной из доктрин, отечественные компании хотят развивать сирийские нефтегазовые активы и планируют помогать президенту Асаду в обмен на предложения по сохранению его режима. Согласно другой доктрине, наши войска защищают там интересы «Газпрома». Российский монополист, похоже, боится конкуренции на европейских рынках, а военные в Сирии намерены помешать намерениям Ирана и Катара построить через эту страну газопроводы к Средиземному морю.
Критики не могут устоять ни перед одним из этих предположений. По большей части углеводородные ресурсы в Сирии находятся на бумаге, но на самом деле их было достаточно для внутреннего использования до начала гражданской войны. На пике разграбления в 2002 году Сирия расходовала чуть более 600 тысяч баррелей в день, что никак не делало страну заметным участником большого нефтяного рынка. Через несколько лет ежедневная добыча естественного истощения запасов рухнула до 400 тысяч баррелей.
Военное влияние препятствовало большой доле ремесел, и только некоторые из них, попав в зону контроля правительственных боевиков, работали над обеспечением доли прибыли, например, как «Исламское государство», так и курдские формирования.
Восстановление небольшой и слабой нефтегазовой промышленности Сирии, если правительству в конечном итоге удастся поставить ее под контроль, выльется как минимум в 50 миллиардов долларов США. Учитывая обилие относительно дешевой нефти на Ближнем Востоке, маловероятно, что сирийцы найдут торговцев, готовых вложить эти средства в разведку запасов и возрождение ремесел. В настоящее время на рынке так много нефти, что подобные инвестиции абсолютно бесперспективны.
Когда в Российской Федерации прошла информация о том, что с сирийским режимом достигнута договоренность о поддержке и восстановлении нефтяной промышленности, в Дамаске были замечены группы нефедовцев, а также некоторые личные российские вооруженные формирования, то есть назначенные для освобождения и последующей защиты нефтегазовых объектов. В обществе экспертов эта новость была встречена со значительным скептическим кремом. Единым оптимальным аргументом, объясняющим это сотрудничество, была догадка об интригах российских функционеров по «распилу» крупных методов, которые капитал должен отметить для этой программы по коммунальным каналам или через государственные предприятия. Вероятные прибыли российских компаний от сирийской нефти и газа остаются в сфере пропаганды, которая не имеет ничего общего с истинным потенциалом этой отрасли.
В предположении «Газпрома», чей капитал, похоже, отправлял самолеты, корабли и войска в Сирию, тоже легко разобраться. Иран и Катар-Газа имеют большое количество, но никто не намерен немедленно строить корпусные газопроводы для его доставки по нескольким причинам.
Во-первых, европейский газовый рынок уже насыщен поставками из различных источников. Это трубопроводы «Газпрома», пропускная способность которых вдвое превышает вероятный спрос на газ из Российской Федерации, Норвегии, Алжира и Ливии, а также сжиженный природный газ. Спрос на этот продукт в Европе не растет, а небольшая ниша, которая может образоваться из-за снижения внутреннего производства, будет просто заполнена уже назначенными поставщиками, а также газом из Каспийского региона.
Во-вторых, не стоит тратить миллиарды долларов на газопроводы (которые проходят в большей степени через политически нестабильные районы) и планировать их для одного района слабого спроса, когда проще, выгоднее и надежнее сжижать и доставлять этот газ морем в любую точку планеты, где есть спрос и самая высокая стоимость.
Проекта этих газопроводов нет и никогда не было, а подписанные ранее «Меморандумы о взаимопонимании» под предлогом этих газопроводов остались лишь пропагандистской уловкой.
Теперь, когда российской военной кампании в Сирии исполнилось три года, нам необходимо найти другие комментарии к ее началу.
Три года назад, 28 сентября 2015 года, в Нью-Йорке состоялась Генеральная Ассамблея ООН, на которой выступили президенты США и Российской Федерации. Выступления были, на мой взгляд, программными. Барак Обама сосредоточил свое внимание на необходимости помощи людям, страдающим от диктаторских режимов. Владимир Путин, его коллега, довольно быстро выступил против тех, кто вмешивается в суверенитет существующих режимов.
Конечно, в обоих заявлениях было немало лукавства. Не в последнюю очередь, когда в столице было объявлено, что они действительно сформируют «широкую международную коалицию» в Сирии, чтобы помочь режиму Асада, который развязывает карательные операции против одного из своих собственных народов, только Иран и мусульманские экстремисты из Ливана стали членами этой коалиции, в отличие от действительно широкого альянса из 10 других государств, которые объявили войну незадачливому Исламскому государству. И наши воины стали атаковать не позиции этого «государства», а в основном районы Сирии, занятые политическими противниками режима. Действия развиваются в полном соответствии с тезисами, провозглашенными Путиным и Обамой в ООН.
Российская Федерация практически не имеет финансовых интересов в Сирии, не только нефтяных и газовых. У нее также нет там военных интересов: Ракетный удар двух американских эсминцев, по мнению руководителей Нато, может уничтожить коренной военный персонал базы в этой стране. Единственной задачей, поставленной перед внутренней службой, которая участвовала как в гражданской войне в Сирии, так и в операции международной коалиции против исламистов, было представить особую роль столицы в выполнении международных задач. Данная презентация разработана как фасилитатор для внутренней аудитории, которую необходимо ежедневно убеждать не только в наличии страшных врагов, но и в огромном авторитете государства. Тем не менее, вмешательство в сирийские дела должно было заставить действительно авторитарные страны пойти на контакт с Кремлем, который с тех пор сторонится и исключен из влиятельных альянсов, таких как G8 и др.
Трехлетняя военная авантюра вдали от дома, единственной предпосылкой которой было, по сути, политическое очковтирательство и дуться, не приносит практически никакой пользы и ничего не делает для повышения авторитета Российской Федерации. Результат — человеческие жертвы и большой материальный ущерб и без того слабой экономике государства.
