Первый городской театр Одессы

В облике Одессы проступают черты многих городов мира, но он неповторим.

Этот город, основанный на берегу Черного моря в 1794-м году, – не копия, но синтез, результат слияния культур, обычаев, нравов и темпераментов. По воле строивших ее людей Одесса вобрала в себя весь опыт урбанизма, накопленный человечеством к началу XIX столетия. Одессу сравнивали с Парижем уже в 1810-м, а тридцать лет спустя называли одним из богатейших и красивейших городов Европы.

Уже в начале XIX века молодой портовый город имел театр, не уступавший лучшим европейским образцам. Театр был сооружен по инициативе градоначальника, выдающегося государственного деятеля герцога де Ришелье, которого одесситы до сих пор называют коротко и с любовью – Дюк.

Часть 1. Первый городской театр Одессы
Часть 2. Одесский Оперный театр
Часть 3. Одесский Оперный театр. Интерьеры
Часть 4. Крыша Одесского Оперного театра
Часть 5. Одесский и Венский оперные театры

Среди прочих забот – торговых, военных, строительных, герцог де Ришелье не забывал, что Одесса – город разноплеменный и разноязыкий. И лучшее, что может объединить разных людей с их разными обычаями, интересами и языками, – это музыка. Поэтому при Ришелье в Одессе пели лучшие голоса Европы. Пели в театре, выстроенном усилиями герцога, в том самом театре, который остался навсегда в стихах Пушкина:

Но уж темнеет вечер синий,
Пора нам в оперу скорей:
Там упоительный Россини,
Европы баловень – Орфей.

Александр Пушкин признавался, что ему итальянская опера в Одессе «обновила душу».

Здание первого городского театра было построено по проекту итальянца Франческо Фраполли, а изменения в план внёс француз Тома де Томон, который возвел множество строений в тогдашней столице Российской империи – Петербурге.

10 февраля 1810 года состоялось торжественное открытие театра. Это было белоснежное строение наподобие античного храма, обращенное фасадом к порту.

Зал насчитывал 800 мест (на тот момент в городе проживали 12,5 тысяч человек). На трех ярусах лож были установлены 44 кресла, позади которых находилось большое полукруглое пространство, откуда еще около 700 зрителей могли наслаждаться спектаклем стоя, как в старых итальянских театрах.

В мемуарных свидетельствах середины XIX века сохранилось любопытное описание здания:

«Зал старого театра был трехъярусным, с семнадцатью ложами, а галерея — под самым потолком, но таким низким, что публика почти касалась его своими головами. Люстры не было, она была подвешена позже. Зал освещался кенкетами, то есть пятисвечевыми канделябрами, прикрепленными к наружным стенкам лож. Свечи были сальные и восковые. Сцена освещалась большими лампадами с маслом. На галерее освещения не было вовсе, вследствие чего свет зала и сцены казался нам, сидящим на галерее, просто ослепительным. Театр имел свой особый, специфический запах от нагара свечей и дамских духов».

Проектируя театр для Одессы, хорошо понимающий градостроительные особенности приморского города и учитывающий его рельеф, архитектор создал театр на возвышении как отдельно стоящее здание. Он стремился поставить его там, где его можно было обозревать с самых различных точек, и с суши, и с моря.

Сам театр вызывал у современников неизменное восхищение. Здание располагалось несколько выше современного театра, ближе к скверу Пале-Рояль, и воспринималось как памятник молодому городу.

В день открытия Городского театра давали одноактную оперу Сергея Вязмитинова «Новое семейство» и водевиль Якова Княжнина «Траур, или Утешенная вдова» в постановке русской труппы актера и антрепренера Порфирия Фортунатова. Регулярные спектакли начались в 1811 году после заключения контракта с русской драматической труппой князя Александра Шаховского. В репертуаре были комедии, трагедии, водевили и комические оперы.

Впрочем, спустя 11 лет русские труппы прекратили свои выступления, и в Городском театре начала доминировать итальянская опера. Монополию на постановки получили антрепренеры Джузеппе Монтовани, затем Иосиф Замбони, Гульельмо Буанаволио и другие.

Название «оперный» появилось значительно позже, в XX веке, а вначале театр именовался Городским. На его подмостках выступали знаменитые оперные певцы, труппы императорских и королевских театров. Драма и комедия тоже были частыми гостьями сцены, имена выдающихся актеров и драматургов не сходили с афиш. Балетные дивертисменты в операх и балеты появились в репертуаре чуть позже.

Оперный репертуар первого Городского театра включал постановки Джоаккино Россини, Винченцо Беллини, Доменико Чимарозы, Гаэтано Доницетти, Джузеппе Верди. Одесская публика рукоплескала Екатерине Аматти, Арриги и Анджелике Каталани, Джузеппе Марини, Екатерине Патти-Барилли, Жозефине и Терезине Бромбилла, Понти дель Арми, Альде Бьянки.

Ярким явлением концертной жизни стало выступление в Одессе в 1847 году Ф. Листа, который дал здесь шесть сольных концертов, а также принимал участие в нескольких благотворительных вечерах. Лист первым в России играл в сольных, а не в смешанных концертах. Гастролями 1847 года в Украине Лист завершил свою деятельность пианиста-виртуоза. Концерты в Одессе и в Елисаветграде были прощальными выступлениями большого музыканта.

Первое знакомство одесских зрителей с пьесами Шекспира оказалось неудачным, спектакли проходили при полном молчании зрительного зала. Одесская публика всегда была самой привередливой.

Но и любить она умела со всей страстью, присущей этому чувству. Например, когда в одесском театре появилась русская оперная труппа, в которой дебютировала знаменитая впоследствии артистка Лавровская, то в опере «Жизнь за царя» она произвела такой фурор, что после спектакля публика выпрягла из ее кареты лошадей и, впрягшись в упряжку, повезла актрису в «Петербургскую» гостиницу. По свидетельству современников, коренными в этой упряжке были градоначальник и городской голова, а пристяжными — полицмейстер и какой-то студент. Сзади карету подталкивали студенты.

В 1850 году на представлении «Ревизора» присутствовал сам Н. В. Гоголь, равно как в 1860 году на премьере «Грозы» побывал А. Н. Островский. «Гроза» Островского шла только один раз, так как военный губернатор А. Г. Строганов приказал исключить ее из репертуара, признав «неблагопристойной и похабной».

Театр постоянно пытались улучшить и для исправления недостатков здания производились неоднократные достройки. В результате этих перестроек появилась каменная стена по оси колонн, что позволило расширить пространство в фойе. Со стороны Ришельевской улицы был пристроен одноэтажный каменный вестибюль. Работы по последней переделке здания были закончены 31 декабря 1872 года, всего за два дня до пожара.

В ночь на 2 января 1873 года, через 64 года после открытия, Городской театр был полностью уничтожен пожаром, начавшимся из-за возгорания газового рожка, освещающего часы в ночное время.

К счастью, ночевавшие в театре люди не пострадали, но утром перед взорами изумленной публики предстали лишь дымящиеся, не подлежащие восстановлению руины.

«Картина вырвавшегося наружу и бушевавшего на свободе пламени была поистине грандиозной. Колонны катились по площади, как бы в погоне за публикой, пришедшей посмотреть на пожар», — писал автор книги «Старая Одесса» Александр Дерибас.

Несмотря на то, что для тушения были мобилизованы все водовозы города, пожар погасить не удалось, поскольку внутренняя несущая структура здания была деревянной, по причине чего возгорания не удалось избежать даже не смотря на то, что в «Одесском вестнике», было напечатано предостережение следующего содержания:

«Театральная дирекция извещает публику, что строго запрещается входить в Театр с зажженными цигарками и курить табак как внутри Театра, так равно в коридорах и буфете»

Несовершенство вентиляции и пожароопасность послужили причиной того, что театр зимой не отапливался. Публика оставалась в шубах и часто рукоплескала больше, чтобы согреться, чем для выражения своего удовольствия артистами. В уборных певцов и хористов стояли чаны с горящим спиртом. Известен связанный с этим курьезный случай, когда однажды в опере Россини «Семирамида» хористы стали вести себя на сцене, вопреки сюжету, необычайно весело и петь совсем не то, что полагалось по музыке. Оказалось, что они выпили весь спирт, приготовленный для обогревания их уборных. На площади у театра нередко разводились костры, у которых грелись господские кучера. В антрактах выбегали сюда и театральные зрители, чтобы хоть как-то согреться.

Уже после пожара «Одесский вестник» писал: «Два месяца назад капитально отремонтированный, он представляет теперь безобразную груду развалин».

Руины сгоревшего театра были окончательно снесены только к концу 1870-х г.г.

Через год после пожара муниципалитет объявил конкурс на проект нового храма искусств, который соответствовал бы последнему слову театральной техники (в том числе — противопожарной безопасности) и стал бы равным лучшим европейским образцам, но прежде чем в фундамент будущей архитектурной жемчужины Одессы был положен первый камень, прошло целое десятилетие.

Но это уже другая история.

---

/