[Теперь я уже буду читать то, что я уже читал. Все это началось, когда я… Ну, мы как-то расстались, вернее, больше скажем, со мной расстались. Я бы никогда не ушел, но, так как я ушел, то я уже стал писать для себя, для Карцева и Ильченко. Вспомнил своего учителя]
Борис Ефимович Друкер.
Говорящий со страшным акцентом. Преподаватель русского языка и литературы в старших классах. Орущий, кричащий на нас с седьмого класса по последний день. Ненавидимый нами самодур и деспот. Лысый, в очках, которые в лоб летели любому из нас. Ходил размашисто, кланяясь в такт шагам. Бешено презирал все предметы, кроме своего.
«Бортник, вы ударник. Он не стахановец, он ударник. Он кошмарный ударник по своим родителям и по моей голове. Если вас не примут в институт, то не по тому, о чем вы думаете! Кстати, «по тому» — вместе или раздельно? Что ты скажешь? Получи «два» и думай дальше.
Этот мальчик имеет на редкость задумчивый вид. О чем вы думаете, Лурье? Как написать «стеклянный, оловянный, деревянный»? Вы думаете о шахматах. Шах, мат! Вы мне шах, я вам мат! Это будет моя партия. Я вам обещаю. А вы проиграете жизнь за вашей проклятой доской.
Повернись! Я тебе дал «пять». О чем ты с ним говоришь? Он же не знает слово «стрелянный». Не дай бог, вы найдете общий язык. Пусть он гибнет один.
Внимание! Внимание! Вчера приходила мама Жванецкого. Он переживает. Я ему дал «два». Он переживает, он имел мужество сказать маме. Так я тебе дам еще «два, чтобы ты исправил ту и плакал над этой. Посмотри на свой диктант. Ты посмотри на свой диктант! Красным я отметил твои ошибки. Эта кровавая, простреленная в десяти местах тетрадь. Но я дал тебе «три». «Три с плюсом», тебе и маме.
Сейчас, как и всегда, я буду читать вам сочинение Григорянца. Вы будете плакать над ним, как плакал я.
Мусюк! Ты будешь смотреть на меня… Нет, Мусюк, ты будешь смотреть в окно после моей гибели. Сейчас смотри на меня! До боли, до слез, до отвращения».
Борис Ефимович Друкер. Его брат, литературный критик, был арестован в 48-м или в 47-м. Мы это знали. От этого нам тоже было противно. Брат врага народа!
Борис Ефимович Друкер, имевший в классе любимчиков и прощавший им все, кроме ошибок в диктанте.
Борис Ефимович Друкер никогда не проверявший тетради. Он не унижался. Он для этого брал двух отличников, а уж они тайно кой-кому исправляли. И он, видимо, это знал.
Борис Ефимович Друкер брызгал слюной сквозь беззубый рот. Какая жуткая специфическая внешность! Почему он преподавал русскую литературу?
Каким он был противным, Борис Ефимович Друкер, умерший в 59 лет в 66-м году. И никто из нас не мог идти за гробом, мы уже все разъехались.
Мы собрались сегодня, когда нам по сорок. Так выпьем, когда нам по сорок. Так выпьем за Борис Ефимыча. «За светлую вечную память о нем», — сказали закончившие разные институты, а все равно ставшие писателями, поэтами. Потому что это в нас неистребимо. От этого нельзя убежать. «Встанем в память о нем», — сказали фотографы, инженеры, подполковники и моряки, которые до сих пор пишут по русски без единой ошибки.
Вечная память и почитание. Спасибо судьбе за знакомство с ним, за личность, за истрепанные нервы его. За великий и чистый, острый русский язык. Его язык, ставший нашим и во веки веков.
Аминь.
————————————————
Список произведений Жванецкого
