Козачинский Александр Владимирович

Козачинский Александр Владимирович — советский писатель, автор приключенческой повести «Зеленый фургон».

Александр Козачинский родился в Москве 4 сентября 1903 года. Его родители — дворянин Козачинский Владимир Александрович и мещанка Клавдия Константиновна. Родные и друзья семьи сразу обратили внимание на то, что новорожденный был наделен поразительной красотой. Впоследствии Саша Козачинский благодаря внешним данным будет пользоваться невероятным успехом у женщин.

Отец был околоточным надзирателем — потом этот факт придется тщательно скрывать. В 1909 году Владимир Александрович заболел туберкулезом. По совету врачей, порекомендовавшим для лечения теплый климат и грязевые ванны, семья переезжает в Одессу. Однако это мало помогло, и в 1911 году глава семьи скончался.

Наступили трудные времена — после смерти отца денег в семье постоянно не хватало. Тем не менее, Клавдия Константиновна делала все возможное, чтобы ее сын получил хорошее образование. Саша поступил в 5-ю Одесскую классическую мужскую гимназию и по воле судьбы в лице учителя Пуришкевича оказался за одной партой с мальчиком, которого звали Женя Катаев.

Ребята быстро нашли общий язык и подружились. Они даже не догадывались, какую роль в их судьбе сыграет эта дружба. Мальчишки просто играли вместе, читали Майн Рида и мечтали о путешествиях, приключениях и вечной дружбе. Тогда же Саша и Женя побратались, надрезав руки осколком стекла и прижав ранки друг к другу.

Еще будучи гимназистом, Саша Козачинский стал местной знаменитостью — он был вратарем футбольной команды «Черное море». В свое время городские власти задумали в образовательных целях выкопать в Александровском парке (сейчас — парк им. Шевченко) пруд с очертаниями Черного моря, но началась война, и пруд так и не был доделан. Именно в этой яме посреди парка местные мальчишки и гоняли мяч. Футбол в городе был невероятно популярен: в Одессу заморскую игру с мячом привезли английские моряки, поэтому именно в Одессе еще в 1878 году был создан  самый первый российский футбольный клуб. Пройдут годы, и именно на этом месте будет построен центральный городской стадион и играть на нем будет одесская футбольная команда «Черноморец» — преемник того самого клуба под названием «Черное море».

Шло время, наступил 1917 год. Денег постоянно не хватало, поэтому Саша Козачинский после седьмого класса бросает гимназию и устраивается на работу в милицию караульным. Ему исполнилось всего 14 лет. Обстановка в городе была сложной и связь с Катаевым прервалась: Козачинские жили на ул.Софиевской (этот район города занимала армия Деникина), а Катаевы — на Канатной, где хозяйничали петлюровцы. Для прохода из одного района Одессы в другой требовалось специальное разрешение, поэтому увидеться не было никакой возможности.

К шестнадцати годам Козачинский вырос из караульного до конторщика уездной милиции, а в мае 1920 года, когда в город вошли красные, стал инспектором уголовного розыска 3-го района Одессы. Первое же дело стало успешным — арест налетчика Бенгальского принес Александру как новую славу, так и новых недоброжелателей. По навету завистников молодого инспектора «уличили» в должностном преступлении. Суд вынес приговор — 3 года. Однако Козачинский добивается пересмотра дела и оправдательного приговора. Ему даже удается остаться в милиции, однако из Одессы Александра переводят на периферию — инспектором УгРо 1-го района Балтского уезда Одесской губернии. В то неспокойное время в уезде орудовало около сорока банд и вооруженных групп дезертиров. Однако вместо поисков преступников Козачинскому поручают сбор компромата на сослуживцев. В милиции самого дальнего от Одессы уезда процветают взятки, пьянство, сведение личных счетов и взаимное предательство, произвол властей и унижение простых людей. Неудивительно, что число недоброжелателей молодого инспектора росло; жить и работать в такой обстановке становилось совершенно невыносимо.

Последней каплей стал фургон с 16-тью пудами хлеба, который пригнал местный мельник в качестве взятки начальнику милиции. 16 пудов хлеба! В то голодное время это было целое состояние. Александр Козачинский резко меняет свою судьбу и бросает службу. Вместе с дезертиром — немецким колонистом Георгием Фечем, которого в свое время он спас от тюрьмы, Александр угоняет этот фургон. Нужно ли говорить, что фургон, с которого началась преступная карьера Саши Козачинского, был зеленого цвета.

Позже на просьбу судьи объяснить этот поступок Александр Владимирович легкомысленно ответит: «Мне оказало услугу чувство юмора, которое играло в моих поступках чуть ли не руководящую роль».

Под Тирасполем угонщиков задержали. От суда Козачинского спасло то, что зерно тут же растащили местные милиционеры «во временное пользование», уничтожив тем самым улики.

Феч, на которого большое впечатление произвели выдуманные Александром истории про связи с преступным миром Одессы, познакомил Козачинского с известными уголовниками Бургардтом и Шмальцем — немецкими колонистами. Потом произошло знакомство с отрядом налетчиков бывшего полковника царской армии Геннадия Орлова, служившего у Колчака командиром карательного отряда. Александр разрабатывает планы налетов на районные конторы, поезда и зажиточных хозяев. Старательно продуманные налеты завершаются успешно, авторитет Козачинского в банде растет. Молодость не мешает ему стать сначала правой рукой атамана Орлова, а затем, по настоянию полковника, быть выбранным главарем банды из трех десятков немецких колонистов и бывших белогвардейцев.

Банда базируется в районе поселка немецких колонистов под названием Люстдорф (сейчас — Черноморка), жители которого оказывают всяческую поддержку. Женское население Люстдорфа влюблено в Александра.По сохранившимся документам — опросы свидетелей и характеристики — местные жители отмечали в нем не только природную красоты и высокий интеллект, но и несвойственное для того времени необыкновенное благородство.

Но долго это продолжаться не могло. В начале сентября 1923 года Козачинский устроил налет на ветеринарный лазарет 51-й стрелковой дивизии и угнал табун — десятка три лошадей. Комдив Дыбенко рвал и метал. На поимку Александра и его банды были брошены лучшие силы уголовного розыска. Под видом барышника в банду был внедрен тайный агент УгРо, который и сообщил, что дивизионных лошадей собираются продавать в Одессе на Староконном рынке. Там и была устроена засада.

Козачинскому удалось оттолкнуть милиционера и, перемахнув через забор рынка, он скрылся в проходных дворах Молдаванки. Преследователи приближались, и Александру пришлось забежать в какой-то дом и спрятаться на чердаке. Там его и настиг молодой инспектор одесского уголовного розыска. С револьверами в руках, готовые убить друг друга, стояли кровные братья Евгений Катаев и Александр Козачинский.

Не выстрелили оба. После недолгого разговора Козачинский сдался и был арестован.

22 августа 1923 в зале Одгубсуда слушалось дело Козачинского и его банды. Свидетельницы-женщины активно выступали в защиту молодого главаря банды. Несколько женщин даже пытались устроить голодовку, многие из них готовы были взять ответственность на себя, рыдали и умоляли «пощадить Сашеньку». Процесс вообще производил странное впечатление. 20-летний главарь банды, почти мальчишка, о своих деяниях рассказывал хорошим литературным языком, с юмором.

Приговор был суров — Козачинского, Орлова и Феча приговорили к расстрелу, Шмальца и Бургардта к пятнадцати годам лагерей.

Но Евгений Катаев не оставил друга. Поставив на кон весь свой авторитет, заработанный в милиции за три года, он добился пересмотра приговора и его значительного смягчения.

8 сентября 1923 года в одесских газетах появилась маленькая заметка: «Верховный суд по кассационному отделению, рассмотрев кассационную жалобу на приговор по делу банды Козачинского, согласно которому Козачинский, Орлов и др. были приговорены к высшей мере наказания, а некоторые к различным срокам лишения свободы, постановил: приговор отменить, произвести новое расследование дела, начиная с первой стадии предварительного следствия, и дело слушать в новом составе суда».

Вместо расстрела Александр Козачинский получил восемь лет. Правда, на этом карьера Евгения в милиции заончилась — для Катаева это было последнее дело в одесском УгРо. Через несколько месяцев он уволился.

В заключении Козачинский от скуки стал выпускать газету «Жизнь заключенного» и вновь, как с футболом, стал местной знаменитостью. Судя по всему, он относился к тому редкому и интересному разряду одаренных людей, у которых блестяще получается все, за что бы они не брались, но которым скоро надоедает заниматься одним и тем же. Известно, что Эдуард Багрицкий даже водил своих друзей, московских поэтов Михаила Светлова и Михаила Голодного, посмотреть на одесского журналиста-заключенного.

Уже через полтора года, осенью 1925 года А.Козачинский был амнистирован. У тюрьмы его встречали самые близкие ему люди: мать и друг, Евгений Катаев.

В том же году Катаев перебрался к старшему брату Валентину, уже популярному писателю, в Москву, устроился фельетонистом в газету «Гудок», где и познакомился с Ильей Ильфом. А потом пригласил на репортерскую работу А.Козачинского.

Александр Козачинский переезжает в Москву, где сначала работает репортером в газете «Гудок» вместе с Евгением Катаевым.

В 1930-х годах бывший голкипер «Черного моря», сыщик и главарь банды превратился во всеми уважаемого ведущего журналиста газеты «Экономическая жизнь». Евгений Катаев, который уже стал Петровым и в соавторстве с Ильей Ильфом написал замечательные романы «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок», считал, что история его дружбы с Козачинским и их жизни и приключений в Одессе является прекрасным сюжетом и книгу об этом Александр обязательно должен написать. В конце концов Козачинский сдался и написал повесть «Зеленый фургон», где под именем гимназиста Володи Патрикеева изобразил своего друга Евгения Катаева, а в виде конокрада Красавчика — самого себя.

Успех «Зеленого фургона» превзошел все ожидания. За первые пять лет после создания повесть переиздавалась трижды. Этот успех должен был окрылить Козачинского, но новых книг он написать не успел — помешали война и тяжелая болезнь.

На этом, собственно, все и закончилось. Больше ничего интересного в жизни Александра Козачинского не произошло. В войне он не участвовал, потому что заболел туберкулезом — скорее всего, сказалась врожденная предрасположенность к этой болезни, от которой умер его отец. Работал корреспондентом в эвакуации в Новосибирске.

Евгений Катаев в 1941 году, как и многие советские писатели, стал военным корреспондентом. 2 июля 1942 года самолет, на котором военкор Петров возвращался из Новороссийска в Москву, был сбит немецким истребителем в Ростовской области, у села Маньково.

Новость о гибели друга подкосила писателя: 8 января 1943 года Александр Козачинский скончался, так же как и Евгений Катаев, не дожив до своего 40-летия. 9 января в газете «Советская Сибирь» появился скромный некролог: «Умер советский писатель Александр Козачинский».

Александр Владимирович Козачинский был похоронен в Новосибирске. Точное место захоронения неизвестно.

Теперь мы понимаем, что стоит за последними строками повести «Зеленый фургон»:

«Каждый из нас считает себя обязанным другому: я — за то, что он не выстрелил в меня из манлихера, а он — за то, что я его вовремя посадил«.

---

/