«Ах, Одесса, жемчужина у моря…»

Песня «Ах, Одесса, жемчужина у моря» в исполнении Вячеслава Добрынина:

Стоит у моря за кормой
Покрытый бирюзой
Стоит Одесса предо мной
Любимый город мой
Здесь песнями встречают
И песней провожают
Одесса город милый и родной

Ах, Одесса, жемчужина у моря
Ах, Одесса, ты знала много горя
Ах, Одесса, ты мой любимый край
Живи, моя Одесса, живи и процветай
Живи, моя Одесса, живи и процветай

В Одессе есть такой маяк
Он светит нам всегда
Он говорит — зайди, моряк
Хоть ночью, хоть когда
Там двери все открыты
Бокалы всем налиты
Там девочки танцуют до утра

Ах, Одесса, жемчужина у моря
Ах, Одесса, ты знала много горя
Ах, Одесса, ты мой любимый край
Живи, моя Одесса, живи и процветай
Живи, моя Одесса, живи и процветай

В Одессе есть такой народ
Он весело живет
Всегда танцует и поет
Веселый тот народ
Кого вы не спросите
Ответят одесситы
Такими уж нас мама родила

Ах, Одесса, жемчужина у моря
Ах, Одесса, ты знала много горя
Ах, Одесса, ты мой любимый край
Живи, моя Одесса, живи и процветай
Ах, Одесса, не город, а невеста,
Ах, Одесса, весёленькое место,
Ах, Одесса, прекрасный, милый край,
Живи, моя Одесса, живи и процветай

Считается, что самое большое признание для сочинителей песен — это когда их песня как бы «уходит» от авторов, становится народной. Песня «Ах, Одесса, жемчужина у моря» давным-давно «ушла в народ». И звучит она везде, где «имеется в наличии» хотя бы один одессит. А ведь известно, что «бывших одесситов не бывает».

О создании песни «Ах, Одесса, жемчужина у моря» существует немало легенд. Говорят, что в 1936 году 23-летний композитор Модест Табачников пришел в ресторан гостиницы «Лондонская» проведать своих друзей-музыкантов, которые «лабали» в этом увеселительном заведении. Пока друзья наяривали какую-то мелодию, Табачников терпеливо их ожидал. Они играли вдохновенно, весело, и оттого, что чувства его переполняли, композитор начал набрасывать на салфетке ноты будущей песни.

Подошедшие друзья тут же попробовали все наиграть на инструменте, а кто-то выпалил слова: «Ах, Одесса, жемчужина у моря». Далее совместными усилиями соорудили нехитрый текст, и уже на следующий день «Ах, Одесса!» начала свое триумфальное шествие «через года и страны», пополняясь по дороге новыми вариантами и куплетами.

На самом деле это легенда. И слова, и музыка принадлежали исключительно Табачникову, причем текст Модест подписал псевдонимом «М.Любин».

Однако песню с таким текстом бдительная цензура не захотела пропускать на концертную эстраду, и композитору пришлось пригласить В. Гридова, чтобы он на эту же мелодию сочинил другой текст.

Так родилась песня «Дядя Ваня, хороший и пригожий…»:

…Признаться, есть у нас в семье
Один всеобщий друг,
Мы без него, поверьте мне,
Буквально, как без рук.
За всем к нему идите,
Он в курсе всех событий,
Всегда вам может лучший дать совет .
Дядя Ваня, хороший и пригожий!
Дядя Ваня, всех юношей моложе.
Дядя Ваня, чудесный наш толстяк.
Без дяди Вани — мы ни на шаг.

Песня «Дядя Ваня» в исполнении Клавдии Шульженко пошла гулять по советской стране. Сказался ли пиетет перед Чеховым, или по какой другой причине, но «Дядя Ваня», в отличие от «Ах, Одесса!», возражений у цензуры не вызвал…

Ну а в ресторанах же предпочтение отдавали «оригиналу». Тем более, что песня «Ах, Одесса, жемчужина у моря» очень полюбилась представителям уголовного мира, и они щедро оплачивали ее исполнение. Эта любовь однажды спасла композитора от материальных потерь. Рассказывают, что как-то ночью Табачников возвращался к себе домой на Пушкинскую, 56. По дороге его встретили «деклассированные элементы» и предложили расстаться с пальто, которое композитор только недавно успел приобрести. «Против лома нет приема», и Табачников нехотя стал стягивать с себя пальто. В это время из кармана выпали ноты — как раз с песней «Ах, Одесса!». Один из грабителей поинтересовался, почему прохожий носит с собой эти ноты. «Так я эту песню написал!» — скромно признался автор. И через минуту он снова был облачен в любимое пальто — с глубокими извинениями и уверениями в том, что теперь он может ходить по городу где хочет, когда хочет и с кем хочет, и «ни одна собака его не тронет»…

Как это иной раз случалось с народными песнями, каждый доморощенный поэт подставлял под музыку «Ах, Одесса!» свой куплет. Музыка жила, текст изменялся. В каком году был оформлен тот вариант, который сейчас известен, трудно сказать. Многие приписывают слова Аркадию Дмитриевичу Звездину (Аркаше Северному) на том основании, что его перу принадлежат такие известные приблатненные перлы, как «Жора, подержи мой макинтош», «В семь сорок», «Школа бальных танцев», «Мясоедовская улица моя», «На Дерибасовской открылася пивная».

Сомневаюсь, что это правда — хотя бы потому, что к моменту рождения Аркадия песня уже жила, как минимум, три года.

И жить будет еще очень долго.

---